эмоций, Юлия вернулась к своим, невеселым, судя по ее наморщившемуся лбу, мыслям.
Стас же продолжал смотреть на своего недавнего идола в глубоком немом потрясении. От искры, полыхнувшей было между совладелицей института и молодым программистом, не оставалось даже дымка… Но и теперь, уничтоженный и раздавленный, Стас испытывал к прекрасной даме скорее жалость, чем неприятие или желание отомстить за поруганное самолюбие.
– Но вы ведь сами говорили… – все еще не веря, что им попользовались, начал молодой человек.
– Говорила… – уже тише, словно обессилев, но скорее отмахиваясь от навязанного собеседника, чем отвечая ему, подтвердила Юлия. – Ты был мне нужен…
Неправильно оценив ее угасший пыл, как маленькую победу, Стас осмелел.
– Неправда! Между нами что-то возникло! Я это чувствовал! – Молодой человек закричал с горячностью и уверенностью, которая должна была напомнить его избраннице случайно или умышленно забытую ею правду.
Но Юлия посмотрела на воодушевившегося юнца в полном недоумении, насмешливо приподняв брови и скривив губы.
– Дурачок! – снисходительно объяснила красавица. – Я захотела, чтобы ты чувствовал, ты и чувствовал! Я захотела, чтобы ты подошел, ты и подошел! Ты же программист – неужели не понимаешь? Не важно, красива я или нет, не важно, влюбчивый ты или холодный – если я хочу, так и будет. Всегда! Люди реагируют не на то, что видят, а на передаваемую им информацию. Ты был мне нужен, я пожелала – ты мой… Все! Точка! Забыли!
– То есть теперь не нужен? – с ужасом осознал Стас.
Юлия вспыхнула, вновь приходя в бешенство от смелости его невысказанного предположения.
– Да на кой черт ты мне сдался?! – закричала женщина. – Ты посмотри на себя в зеркало! Кто ты? Маленький, физически слабый, бесхарактерный! Что ты о себе возомнил?! Вон ведь дрожишь от страха, когда я злюсь! Готов залезть под этот стол, когда я кричу! Тебя сделали начальником отдела… Что, ты – начальник?! Ничего подобного! Внутри тебя все тот же молодой специалист без категории! Ты ведь не веришь, что заслужил повышение, ты ведь ждешь, когда директора поймут, что ошиблись, когда опомнятся и вернут тебя на прежнюю должность! Разве не так? Ты – никто! И в мыслях, и в планах, и в действиях! В тебе нет воли, нет силы, нет уверенности, нет мужества, нет мечты, нет огня… ничего нет! И ты думаешь, что я, я… – она сделала движение руками вдоль своего тела, словно Стас и без того не мог видеть, о ком идет речь. – Настолько нуждаюсь в мужчинах, что опущусь до твоего уровня?! Да как ты смеешь оскорблять меня, мальчик?!! Что ты мне можешь дать?! Зачем ты мне?! Что мне с тобою делать?!
– И вы больше ни о чем меня не попросите? – больше ошеломленный пониманием справедливости ее слов, чем оскорбительностью ее тона, зачем-то пробормотал Стас.
Юлия не ответила. Она поднялась, шагнула к выходу и решительно стукнула в дверь, требуя выпустить ее наружу. Дверь тут же отворили. Юлия выскользнула в холл, где ожидали охранники и Вениамин Павлович.
– Больше никогда так не делайте! Никогда! – Стас слышал, что в голосе женщины больше не было злости, только грусть от чего-то такого, что не имело ни малейшего отношения к случившемуся инциденту. Юлия говорила жестко и без эмоций. Видимо, ее мысли витали далеко и от молодого программиста, и от начальника охраны.
– Я действительно думал, что ему есть, что сказать… – наконец-то осознав, что дама не притворялась, растерялся Вениамин Павлович.
– Думать не надо – вам не за это платят! – ядовито порекомендовала Юлия.
Стас не мог видеть, каким взглядом сопровождались эти ледяные слова, но даже ему стало холодно. Через мгновение по холлу застучали звонкие каблучки – совладелица НИИ стремительно удалялась из института и жизни Стаса.
– Так, значит? – медленно изрек Вениамин Павлович, входя в комнату и сурово взирая на молодого человека.
Ошеломленный, подавленный, потрясенный Стас даже не попытался понять, были ли в интонации начальника безопасности угрожающие нотки или одно только недовольство тем, что его подставили. Сейчас Стас не мог думать о последствиях своего дерзкого шага, только о Юлии и ее так странно изменившемся к нему отношении.
– Что это с Юлией Сергеевной? – только и смог вымолвить молодой человек.
Вениамин Павлович сердито фыркнул:
– Может, семейные проблемы – Альберта Яковлевича не было на совете… Я почем знаю?!
Он тут же вспомнил, перед кем откровенничает, зло посмотрел на Стаса и добавил сквозь зубы:
– Но что бы там ни было, Александрович, ни меня, ни вас это не оправдывает!
ГЛАВА 11
В тот день в душе молодого человека царствовала кромешная тьма, в голове хозяйничал вакуум, а в ушах стоял гул. Стас был так глубоко подавлен, что, в состоянии аффекта, ничего не воспринимал, не видел и не слышал.
Благодаря «автопилоту» автомобиля, он благополучно добрался до дома, закрылся в спальне, сел на кровати и сидел до тех пор, пока сам не заметил, как отключился.
На утро первые разумные мысли молодого человека были уже не о Юлии – мозг Стаса отказывался принять и осознать нелогичное и даже безумное поведение возлюбленной и противился воспоминаниям, в которых не мог разобраться – а о Вениамине Павловиче. Ведь выходило, что начальник охраны изначально знал, что Стас как-то связан с Юлией Сергеевной: не удивился просьбе молодого человека, помог организовать с ней свидание… Не будь даже у Вениамина Павловича со Стасом личных счетов, по долгу службы он обязан был докопаться до сути странной связи неоперившегося начальника отдела и жены председателя совета акционеров. А счета имелись: благодаря молодому человеку начальник охраны запятнал вчера свою репутацию безукоризненного служаки. Возможно, до вчерашнего дня он только подозревал об отношениях Юлии и нанятого ею программиста, вчера же отупевший от нетерпения Стас сдал ему и себя, и знатную заговорщицу. Ни Вениамин Павлович, ни Юлия Сергеевна этого не забудут. Более того – наверняка захотят избавиться от обидчика-напоминания!
Собираясь на работу, Стас готовил себя в лучшем случае к увольнению. Но день прошел без эксцессов. Все вели себя как всегда. Охранники вежливо здоровались, коллеги-начальники приветливо кивали, подчиненные не отводили взглядов и держались так же свободно, как раньше. О вчерашнем происшествии никто ничего не слышал.
Затем последовал еще один день и еще один. Под монотонный ритм обыденности Стас невольно успокаивался, постепенно возвращаясь к реальности. Страх отступал, а с его уходом открывались запретные отделы памяти. Наконец, молодой человек смог задуматься, что из того, что он запомнил в тот день, было правдой, а что – преувеличением воспалившегося от избытка эмоций мозга?
Теперь, с расстояния в трое суток, Стас мог посмотреть на ситуацию под любым углом. «Я захотела – ты подошел»? Не Юлия, тогда, на банкете, заметила Стаса – это Стас так пристально смотрел на прекрасную незнакомку, что привлек этим ее внимание. Пусть даже Юлия знала о появлении в коллективе нового программиста, пусть даже сама проявляла к новичку интерес – она никогда не смогла бы найти в толпе лицо нужного в тот момент человека! Совладелица института стояла на освещенной сцене, Стас – среди людей, в затененном зале…
Потом, не Юлия позвала его, а он, Стас, принял решение найти способ подойти ближе… Да, тогда, направляясь к туалетным комнатам, Юлия сделала ему знак, но ведь это произошло позже, много позже, когда невидимая связь между ними уже окрепла! Стас четко помнил те смеющиеся глаза, помнил ту игривую улыбку, помнил каждое Юлино слово… Девушка не искала исполнителя для своей работы, она флиртовала с очередным мотыльком, прилетевшим на сияние ее пламени! Что касается предложения «кое что для нее сделать» – Юля хотела испытать парня, хотела убедиться, что не зря потратит с ним время. Стас не просто так думал, он это чувствовал! И он был свободен в своих поступках: мог отказаться, мог не прийти в туннель, где потом столкнулся с машиной, мог остаться на банкете и потерять счет времени… Дела так не делаются! Для серьезной работы придуманы серьезные правила!
Дальше: когда Стас оказался в ее машине, Юлия даже не вспомнила, что обещала дать ему поручение! Это Стас так обрадовался возможности отличиться в глазах избранницы, что не захотел думать ни о чем,
