приходилось – их встречал еще один Посвященный.
Сопровождающие сразу же удалились, оставив Юлию и Стаса наедине с темнокожим офицером. Едва оказавшись втроем, богатырь подался навстречу и открыл объятия гостье. Черное, скуластое лицо командующего вдруг растаяло, озарившись счастливой улыбкой. Дальше произошло то, чего Стас никак не мог ждать: Юлия завизжала от радости и бросилась на шею богатырю; его могучие руки обхватили хрупкое тело красавицы; губы обоих слились в страстном поцелуе двух надолго разлученных влюбленных…
Стас отвернулся, не в силах подавить в себе отвращение, злость и ревность. Он только теперь понял, что даже сейчас, после всего пережитого, увиденного и услышанного, относится к Юлии, как к главному призу, как к мечте, принадлежащей ему и никому больше. Он не мог ответить на вопрос, испытывает ли к даме настоящее чувство, но точно знал, что изменил и разрушил свою жизнь ради того, чтобы обладать ею.
– Напрасно ты разбудила осиное гнездо! – наконец насытившись поцелуями, сверкая белыми зубами в улыбке во все лицо, пробасил великан, которого Стас почему-то сразу окрестил про себя мавром. Молодой человек слышал перевод – хозяин предпочел общаться с дамой на своем родном языке.
Юлия восприняла реплику мавра, как похвалу, и с бравым видом забросила волосы за плечи:
– Пусть знают, что у тигрицы есть когти!
– Окончательно решилась объявить им войну? – уточнил мавр.
– Не одобряешь? – хитро, видимо зная ответ заранее, сузила гласа Юлия.
– Отчего же? – богатырь с улыбкой пожал плечами. – Ты же знаешь: обожаю потешить нервы!
Теперь мавр одарил вниманием и Стаса:
– Это и есть твой Мастер?
– Да. – Юлия кивнула. – Сумеешь спрятать?
– Разумеется. А он знает, что нужно сделать?
– Еще нет.
– Тогда нам лучше поговорить, не так ли? Давайте присядем – разговор будет долгим!
Все трое разместились по креслам напротив друг друга. Стас в прострации и от своих мыслей и от масштабности происходящих с ним сегодня событий, рассеянно смотрел на двух Посвященных и отмечал, что оба буквально светятся от идеи, в которую собирались вовлечь его.
– Станислав! – представила Юлия программиста мавру.
– Хасан! – представила она мавра Стасу.
– Я где-то вас уже видел, – не слишком уверенно предположил Стас. – Вы были среди гостей во дворце?
Мавр посмотрел на Юлию. Та многозначительно кивнула.
– Он тебя не видел! – успокоила она Хасана через нэтфон, чтобы Стас ничего не мог слышать. – Для него ты выглядел, как принц Монако. Но ты же знаешь – от тебя исходит такая аура… – Юлия мечтательно закатила глаза, немного удивив Стаса, который не знал, что Посвященные обмениваются тайными репликами. – Мальчик возбужден, чувства напряжены – чувствует то, чего не видит. Я же говорила, что он особенный!
– Ты рассказала ему о нас? – уже вслух спросил Юлю Хасан.
– Только начала, – призналась Юлия. – Но главное он понял.
– А именно?
– Что в мире нет места хаосу.
– Тогда ты почти все знаешь, – одобрил командующий, обращаясь теперь уже к Стасу. – Мир – это единое информационное пространство. Каждый несет в себе часть информационной нагрузки, каждый может услышать все остальное. Революции, бунты, войны, эпидемии, катастрофы, рост рождаемости, спады и подъемы духовности, рывки в науке и технике – все это концентрация той или иной информации в том или ином месте, в воздухе или на земле. Стихийная или закономерная. Причинная или следственная. Ты ведь понимаешь?
Стас кивнул без эмоций, думая о своем, но отметил про себя, что к нему могли бы относиться серьезнее.
– Мы, люди, были букашками, песчинками в водовороте неконтролируемой стихии, до тех пор, пока не разобрались в происходящем, пока не овладели информационными технологиями. Благодаря парням, вроде тебя, мы получили возможность держать руку на пульсе планеты; научились распределять силы мирового сообщества; научились брать там, где много и переносить туда, где мало. Благодаря нашим усилиям, экономические подъемы и спады стали возникать там, где нужно и когда нужно. Политические кризисы стали проявляться в свое время и в своем месте. Мы больше не позволяем разрушать не построив. Мы больше не даем одним умирать с голоду, а другим – выбрасывать еду на помойку…
– Это он понял, но не одобрил, – остановила Юлия.
– Ясно. – Мавр нахмурился. – Ты помнишь, что было в начале века?
– Нет, – признался Стас. – В начале века я был ребенком.
– Тогда я тебе расскажу! – реагируя на иронию в словах программиста, Хасан немного повысил голос, словно вулкан, предупреждающий о предстоящем извержении: – Мир твердым шагом двигался к пропасти, вот, что было!
Плохие новости привлекали больше внимания и приносили больше дохода – плохие новости стали вытеснять хорошие, несмотря на то, что и тех и других всегда было примерно поровну. Чем больше становилось отрицательных новостей, тем больше происходило отрицательных событий. Люди становились злее, раздражительнее, менялась полярность информационного поля планеты – Мир двигался к апокалипсису, обещанному нам Майя.
Каждый, кто имел доступ к полезным ископаемым, стремился исчерпать их при своей жизни – превращал в деньги все, что можно было превратить в деньги. Нефть и природный газ безвозвратно сжигались, не только лишая будущие поколения законного наследия, но и загрязняя, выжигая атмосферу планеты. Промышленные отходы сливались в реки. Танкеры тонули в прибрежных водах. Страны наращивали военное превосходство и постоянно его демонстрировали. Моральные принципы отодвигались на второй план, уступая принципам силы или экономическим интересам…
Разумеется, в той или иной степени, так было всегда – люди никогда не умели жить в гармони с самими собой и окружающим их миром. Но изменился уровень воздействия людей на информационное поле планеты, и, соответственно, уровень воздействия информационного поля планеты на людей. Еще сто лет назад не было атомного оружия, не было телевидения, а границы стран препятствовали не только миграции населения, но и передаче положительной и отрицательной энергии. Наши возможности уничтожить самих себя возросли во много и много раз. Отрицательная информация накапливалась, порождала сама себя, превращалась не в снежный ком, а в настоящую лавину. И, если кто и мог остановить катастрофу, то только не тот, кто уже вращался, увлекаемый тоннами снега.
Требовалось вмешательство извне: правительства не могли отказаться от обозленных на весь мир источников информации – именно этими источниками поддерживался рейтинг правительств; экономика не могла позволить себе переход на более дешевые и экологически чистые источники энергии потому, что основу экономики составляли нефтедоллары. Человечеству вредили существующие способы обогащения, но во главе человечества стояли люди, пользовавшиеся именно этими способами и заботившиеся в первую очередь о личном, а затем уже об общественном благе. Сейчас ты ездишь в электромобиле и даже представить себе не можешь, зачем заливать в бак дурно пахнущую, ядовитую, взрывоопасную смесь по стоимости равную стоимости натурального сока, а в начале века такой порядок вещей всем казался нормальным…
Стоит ли удивляться, что первыми очнулись те, кому было, что потерять? Да, мы изменили мир. Методами, которые не кажутся тебе гуманистическими, но являются такими на самом деле – без насилия, крови и конфронтации. Сегодня все иначе. Отрицательная информация гасится положительной. Каждому печальному сообщению противопоставляется сообщение, дарующее надежду. Войны локальные, без применения оружия массового поражения. Когда-нибудь они стихнут, но пока еще накопленной десятилетиями агрессии нужен выход. Террористы не угрожают взорвать атомные бомбы. Цена и качество человеческой жизни выросли. Страны охотно объединяются против явлений, угрожающих всей планете: изменений климата, эпидемий, пролетающих близко к Земле метеоритов…
