– Ни слова нового. Что еще?
– Сказал: будет ждать твоего ответа у Воронежа две недели. И что войско у него готово к походу, ну и про число своей Орды – семьсот, мол, тыщ. Послал со мной четырех мурз, а мы на реке Сосне встретили сторожу Полянина, и велел я тех мурз связать да взять «языками». В Коломне они, допрос я снял – то ж бубнят. По-моему, большего и не ведают. А вот это подбросили мне…
Тетюшков вынул из-за пазухи сложенный листок, покосился на стоящих поодаль бояр и отроков, протянул князю. Тот внимательно прочел, остро глянул на посла, прочел снова.
– Ты не видел
– Нет, государь.
Димитрий прочел в третий раз, медленно, потом скомкал бумагу, подошел к костру, бросил в огонь, следил, пока желтый комочек стал пеплом, спросил:
– О Есутае ты еще что-нибудь слышал?
– Мурзы подтвердили: ушел он. Только они думают, к Тохтамышу.
– Как же Мамай тебя-то выпустил?
– А понравился я ему, – Тетюшков блеснул злыми, веселыми глазами. – К себе звал на службу да вот позволил тебе дослужить. Только, я думаю, он надеется, что ты сам к нему придешь.
– Ну, спасибо тебе, Захария. Нам ведь главное было, чтоб он не двинулся, пока войско собирали. Теперь – пусть, теперь мы сами в походе. Иди, посол, обнимай бояр.
Среди посольской стражи Димитрий неожиданно узнал двух воинов из сторожи Полянина.
– Здорово, молодцы! Тупика не встретили?
Воины опустили головы, Тетюшков глухо отозвался:
– Нет Васьки Тупика…
– Как нет?! Неужто?..
– Татары его взяли. На засаду наскочил в погоне.
– Ах, Васька, Васька! – вырвалось у Боброка. – Жаловался мне Копыто – больно горяч, зарывается, а я-то всерьез не принял.
– Может, живой? – с надеждой спросил Димитрий, как и Боброк, крепко любивший отчаянного, простецкого, беззаветного в службе Тупика. – Может, выменяем его на тех мурз поганых? Не труп же уволокли в Орду.
– Копыто пошел спасать его, – сказал Тетюшков.
– Как это «пошел спасать»? – удивился Димитрий.
– Полянин отпустил. Тот прискакал с пленным в сторожу, рассказал все, землю кусал – он-де виноват, что не уберег десятского. Пароль от татарина узнали, взял он с собой воев поскуластее, надели ордынскую справу да и пошли в Орду.
– Ума они там решились? И Полянин позволил такое безумие?
Тетюшков пожал плечами: не я, мол, сторожей командовал.
– Да еще с ними четверо беглых из Орды, с Иваном Копье…
– С каким Копье? – снова изумился князь.
– Копье-то в полону был, оказывается. А теперь бежал. То долгая история, после обскажу… Еще трое татар с ними… Не удивляйся, государь. Есутай, видно, не случайность: новые татары появились в Орде. Эти трое отказались в захваченной деревне детишкам головы разбивать на глазах родителей: мы, мол, воинами пошли к Мамаю, а не палачами-детоубийцами, нам перед своим богом ответ держать. Десятский приказал им головы отрубить, они же башку ему сами смахнули да вместе со смердами и побежали к нам. Полянин боялся держать их в стороже, а Копыто взял.
– И все же гонца с предложением на обмен послать нынче, – приказал великий князь. – Да пусть предложит им взятого Васькой сотника сменной гвардии, он небось для Мамая важнее дюжины придворных мурз. А коли и Копыто со своими влопается, пусть и за него предложат выкуп. Ох уж эти мне сорвиголовы!..
Отроки давно поджидали великого князя с кувшинами и льняными ширинками – умыться с дороги перед трапезой. Димитрий поглядел на золотистые облака в закатном небе, в разрывах которых будто плавились неровные, плотные жилы прозрачного малахита, скинул плащ и шелом.
– Айдате, бояре, к речке…
История с Тупиком сильно огорчила великого князя и вместе прибавила ему холодной ярости к врагу, которая так нужна полководцу. Битва уже шла, хотя обе стороны еще открыто в том не признавались. Но обе теряли людей. Битву эту надо было выигрывать любой ценой.
Звонцовские ратники на несколько дней опередили появление в Коломне великокняжеского войска. Дни ожидания не были пустыми – Димитрий рассчитал все сроки. Присланные им в Коломну бояре и опытные воины формировали большую ополченческую рать. Людей сводили в десятки, сотни, тысячи. Воинов ставили так, чтобы родственники, друзья, односельчане оказывались в одном отряде – это надежный способ повысить стойкость войска в бою. Едва создавались отряды, на просторном Девичьем поле начиналась военная тренировка. От зари до зари ратники учились держать строй на месте и в движении, совершать перестроения, отражать удары конных и пеших масс войска, контратаковать, драться с перевернутым фронтом, быстро заворачивать крылья или наращивать их на случай вражеского обхода и охвата. Тут же учились владеть тем оружием, каким придется им биться, а заодно опытные бойцы проверяли его достоинства. По краю поля дымили походные горны: собранные отовсюду мастера ковали мечи, копья, дощатые брони, правили, перековывали, наново закаляли те, что забракованы строгими проверяющими князя. Гридя, сняв доспехи, тоже трудился у одного из непотухающих горнов. К радости Фрола, среди
