– Смотря для чего, – отозвался Отец. – Если хочешь поучаствовать в игрищах – не стоит. Все равно никто не рискнет подняться против Первого. А если тебе нужен этот ящик – смотри сам.
Григ поднял руку.
– Григ Тарибский! – прогремел усиленный неизвестно откуда взявшимися микрофонами голос.
В зале наступила мертвая тишина, словно все ожидали продолжения. Ведущие на арене тоже замерли. Пауза затянулась, и тогда Отец сделал знак рукой, приказывая не останавливать церемонию.
Вик и Кас широко улыбались.
– Что-то не так? – пробормотал Григ.
– Ты их ошарашил, – объяснил Вик. – Никто не ожидал, что ПЕРВЫЙ позарится на безделушку. А раз уж назвал себя, значит вопрос серьезный – вот все и ждали, что же сейчас такое произойдет. Тебе теперь, братец, нужно ухо держать востро: для тебя – мелочь, для других – знамение свыше!
– Не делай так больше, – мягко попросил Отец. – Если что-то захочешь, скажи мне – пусть поднимет руку Дор или Лод. С ними тоже никто не станет спорить. Приз отдадут им, они – тебе. Ты же не уронишь и своего и нашего достоинства столь приземленными желаниями.
Дор и Лод стояли в числе личной охраны Первых по краям лоджии, чуть в стороне от правителей.
Григу стало неуютно – он понял, что повел себя, как ребенок.
Объявление призов продолжилось, но новый Первый практически перестал смотреть на арену. Ему стало не по себе. Одна глупость, один неосторожный шаг и… праздник испорчен…
– Сейчас самое интересное! – через какое-то время произнес Вик.
– Кого ты выставил? – прогремел Кас.
– Сегодня – десятку лучших. Но у нас столько трофеев, что за месяц половины не разыграем.
– Всех и не будем, – сказал Отец. – Для следующих дней отбери самых достойных.
– Хорошо, Отец.
Григ почувствовал, что речь идет о чем-то более важном, чем диваны, бластеры и даже яхты. Он прислушался, но разговор правителей уже затих, а над амфитеатром замирали последние слова ведущего, в которых Григ уловил лишь незнакомое женское имя.
Над ареной возникла большая непрозрачная голограмма полураздетой девушки. Ведущий заговорил, описывая способность к воспроизводству, генетический потенциал, внешние данные, физические параметры. Голограмма задвигалась, давая представление о походке девушки, о ее грации.
Какая-то обыкновенная тарибская девчонка… Григ смотрел и не смотрел одновременно. Он вдруг поймал себя на мысли, что не слышит не единого слова ведущего, а голограмму почти не видит. Что-то вокруг происходило. В воздухе затаилось напряжение. Стало как-то душно, словно повредились системы циркуляции воздуха…
Григ огляделся вокруг. Отец наблюдал за ареной в спокойном расслаблении. Вик – с ухмылкой, которая совсем не сочеталась с холодным спокойным блеском в глазах, указывающим на мыслительный процесс, далекий по своей сути и от этого места и от этого времени. Кас смотрел внимательно, но на словно отлитом из стали лице не проскальзывала ни единая эмоция. На трибунах же творилось настоящее сумасшествие: имена претендентов гремели один за другим, причем такие имена, что аплодисменты восторга и рев поддержки не прерывались, а становились лишь громче и громче, словно стремились разрушить стены амфитеатра и выплеснуться на просторы Третьего Уровня.
– Мне все равно, как они выглядят, мне нужна мать для настоящего Первого! – недовольно прорычал Кас. – Сколько еще смотреть?
– Подожди двух последних, – подсказал Вик.
Грига словно укололи изнутри. Он вздрогнул и огляделся, подсознательно ожидая чего-то ужасного и непоправимого. Но ничего вроде бы не происходило… В интонациях Каса и Вика не скрывалось никакого подвоха…
Над ареной возникло смеющееся лицо Кани. Сперва лицо, а затем и вся точеная, грациозная и гордая фигурка, укутанная до груди распущенными темными волосами.
– Беглянка? – удивился Кас. – Она, конечно, молодец, что сбежала, но я не собираюсь драться из-за фантома!
– К момента поединка девчонку поймают, – отозвался Вик. Но нельзя же отказать ей в выборе достойного покровителя. Она – лучшая из лучших!
– Зато те, кто ее ловят – далеко не лучшие! – напомнил Отец. – И если не поторопитесь, прощения не ждите. Сообщите людям, что я в гневе!
Что-то произошло за спиной Грига и остальных правителей – взгляды трибун направились именно в эту сторону. Первые обернулись. Там стоял Дор с высоко поднятой рукой.
– Дор Непобедимый! – прогремело по арене.
Театр взорвался от криков. Абсолютный чемпион «Улья» вновь на арене!
Кас бросил на богатыря удивленный взгляд, словно спрашивал: «ты разве не слышал моих слов?»
– Мне все равно, что она «фантом», – объяснил Дор. – Я видел девчонку на «Эльрабике». Она – что-то неповторимое. Поймают живой – заслужу приз из призов. Не поймают – попросту вспомню молодость.
Кас уважительно кивнул. С настоящим, неподдельным уважением.
Поединщики нашлись сразу же – многие хотели попробовать силы с первым богатырем Братства. В список внесли троих.
– Я могу поднять руку? – спросил за спинами правителей голос Болера – Вик зачем-то привел полковника сюда в лоджию Первых и оставил стоять рядом с нарядом Демонов.
– Можешь, конечно, – сказал Отец. – Я же тебе обещал.
– А потом еще раз?
– Нет, только один!
В это время картинка над ареной сменилась, и Григ едва не задохнулся, замерев на вздохе. В одно мгновение все в парне окаменело. Губы, пальцы рук, шея. Ничто не нашло в себе силы пошевелиться или издать звук, способный хотя бы намекнуть окружающим, какой удар приняло на себя сознание.
Над ареной показывали Линти!!!
– Кас! – прогремело над трибунами и те стихли, ошарашенные и потрясенные как красотой избранницы Первого, так и непререкаемой правотой самого выбора – никто не осмелился бы поднять руку против самого главнокомандующего…
– Болер! – едва слышным эхом прокатилось усиленное микрофонами слово.
Кас оглянулся, удивленно осматривая полковника с головы до ног. Без малейшей издевки и без малейшего презрения – только, чтобы посмотреть на человека, так стремящегося умереть.
Григ же ничего не смог сказать. Не смог поднять руки. Не смог предпринять ничего, чтобы спасти свою мечту и свое будущее. Он не смог даже шевельнуться. Внутри мальчишки не шло борьбы между страхом смерти и желанием бороться до последнего. Григ не страдал от сомнений: сразиться ему с Касом или не делать бессмысленных шагов, все равно обреченных на провал. Он просто не смог выйти из шока, настолько сильного, что даже мысли отказались вертеться в голове, застопорившись на одном единственном дрожащем в голове звуке: «всё!!!».
На плечо легла тяжелая рука Отца – единственного, кто заметил перемену, произошедшую в парне; но Григ не отреагировал. Даже не почувствовал.
Глава 27
Григ сам не заметил, как оказался на Первом Уровне. Он все делал, как зомби. Где-то сидел, чего-то ждал, шел туда, куда шли люди вокруг него. Его глаза не светились. Ноги опускались и поднимались автоматически, без малейшего участия мозга.
Выйдя из лифта на Первом Уровне, Григ не попрощался с Отцом и с братьями, ничего никому не сказал и все так же, все в том же мерном бессмысленном ритме побрел куда-то вдаль по коридору.
– Григ!
Тело остановилось в ожидании дальнейших указаний.
– Григ, подойди ко мне!
Его звал Отец. Владыка стоял один, отослав охрану и отпустив Каса и Вика. Он смотрел так глубоко, так тоскливо, так понимающе… Но Григ опять ничего не почувствовал. Он поднял глаза, посмотрел в темноту глаз старого Правителя и поплелся в указанном направлении, то есть к нему.
