перестала крутиться и прыгать и весело посмотрела на хмурого парня: – Да не думай ты много – все здорово, все изменилось, все стало на свое место, у нас с тобой будет уйма времени, чтобы во всем разобраться!
Григ не особенно верил в ее оптимизм:
– Линти, мы нарушили договор! Братьев высадили на Ингане, но я изменил своему слову, теперь Лига имеет право изменить своему! У Братьев нет корабля, нет тяжелого вооружения, они не смогут ни сражаться, ни отступить!
Альтинка отмахнулась от его страхов:
– Перестань ты, Григ! Мы нарушили условия договора? Смешно! Это были условия сдачи крейсера, а не размещения Братьев! Ты обменял себя на корабль! Все! Противостояние в прошлом! Поверь, в договоре ничего нет на случай, если бы тебя вдруг отпустили… – Линти подбежала к Григу и заставила того встать, чтобы можно было осмотреть парня со всех сторон. – Великолепно! Ты пойдешь так! Тебе очень к лицу серебряная форма и этот знак Школы… Побежали, нас уже ждут!
За прошедшие пять суток Парадная Зала изменилась до неузнаваемости. Все сверкало от обилия блестящих и светящихся элементов; голографические композиции в воздухе и беснующиеся фонтаны заставляли затаить дыхание и открыть рот от восторга; музыка словно сама жила в воздухе, рождаясь ниоткуда и отовсюду, будоражила фантазию, горячила кровь; тысячи людей в самых ярких и смелых костюмах и платьях дополняли и без того яркую гамму всеми цветами и оттенками, которые можно и нельзя было даже себе представить…
Когда Линти и Григ шагнули под своды Залы, музыка грянула приветственный марш. Все гости, как один, повернулись и зааплодировали. Отовсюду полились поздравления и лестные отзывы о прическе Линти, ее глазах, туалете, духах… кавалере. В бокалах заискрились дорогие напитки, на столиках появились сосуды со всевозможными яствами…
Линти благодарила за поздравления, представляла всем своего нового друга, отшучивалась на комплементы и отвечала на все вопросы ничего не значащими фразами Наконец она выбрала место за одним из столиков, где уже ждали четыре девушки одного с нею возраста и остановилась там, к большой радости своего спутника.
– Григ, это – Лерма, это – Дотри, это – Рикка, это – Вила. Мои подруги! Они учатся в Школе Леноса, но не альтинки и не в Содружестве… Девочки, это – Григ, мой самый большой друг и новый курсант нашей Школы!
Григ приветственно кивнул, отмечая, что его разглядывают слишком бесцеремонно и непонятно с какими чувствами: то ли завистью, то ли непониманием. Он вообще успел сегодня заметить, что на людей большее впечатление оказывает эмблема на его рукаве, чем он сам, его настроение или поведение – увидев эту эмблему, люди начинали смотреть совсем по-другому, становились приветливее, улыбчивее, предупредительнее.
Шум разговоров, блеск украшений и орденов, музыка, игра света на полу и под потолком, искры и брызги фонтанов, оценивающие и любопытные взгляды, дежурные улыбки и пустые разговоры – среди всего этого Григ почувствовал себя затравленным зверем. Линти, напротив, оказалась в своей стихии – она веселилась, смеялась и шутила так непринужденно, как никогда раньше. Ее глаза сверкали восторгом, улыбка не сходила с лица, а голосок звенел радостью.
Кажущаяся стихийной, церемония, на самом деле, имела определенный порядок. Пили и ели в промежутках между поздравлениями, сюрпризами и выступлениями артистов. Танцевали в промежутках между питьем и едой…
В какой-то момент Григ, честно допивавший до дна каждый предлагаемый ему бокал с залини, утратил внимание к происходящему и смог наконец забыть на время о проблемах своего Братства…
Линти пригласила его на танец. В этом не было ничего особенного, если бы их пару не выставили в центр танцевальной части Залы и все взоры не обратились на них, словно в ожидании некоего показательного выступления.
«Линти, я видел, как они это делали – я так не умею!» – поспешил предупредить именинницу Григ.
«Повторяй мои движения!» – Линти была слишком возбуждена, чтобы серьезно отнестись к словам Брата. – «Лучше не так! Лучше следи за моими мыслями! Я буду направлять тебя, а ты слушай!»
Григ только пожал плечами, удивляясь ее уверенности. Заиграла красивая, пронизывающая до глубины души медленная композиция – достаточно сложная, чтобы передать ее ритм в танце, особенно при условии, что делал это первый раз в жизни. Линти ослепила Брата белоснежной улыбкой, чуть присела в реверансе и взяла Грига за руки, заставляя приблизиться к себе едва не вплотную. Увлеченная сумасшествием праздника, она даже не обратила внимания, что ее кавалер озирается с глупым видом, не представляя, как станет выкручиваться из неловкой для него ситуации…
Линти сделала первый шаг в сторону и чуть не упала, потому, что Григ не отреагировал и остался на месте.
«Слушай мои эмоции, Григ!» – улыбнувшись его неуклюжести, попросила альтинка. – «Не думай, а только слушай!»
Не желая выглядеть посмешищем для разряженной бровургской элиты, Григ постарался исполнить желание девушки как можно лучше. Он прислушался – эмоции разгоряченной красавицы ударили в его и без того захмелевшую голову сильнее очередного бокала залини. Восторг красавицы ворвался к нему в душу и воцарился там, раскрасив все яркими, сочными красками. К воспринятым чужим впечатлениям прибавились и его собственные: ощущение сжатого в руках упругого, спортивного девичьего тела; излучаемое этим телом тепло; передающаяся пальцам едва уловимая дрожь ее тонкого стана; пьянящий аромат духов, смешанный с неповторимым запахом нежной кожи; и, наконец – азарт, лучащийся из ее ярко-синих, бездонных глаз…
Натренированное тело Брата не создавало препятствий ни для каких физических упражнений – проблема была лишь в голове Грига, а голова, к счастью, потеряла способность мыслить и контролировать. Когда Линти вдруг сорвалась с места, закружилась, словно поплыла по волнам звучащей мелодии, Григ поплыл вместе с нею, не пытаясь разобраться, правильно или нет это делает. С каждым поворотом, с каждым очередным па, Брат чувствовал себя все увереннее, его движения становились все элегантнее и свободнее. Через минуту беспрекословного подчинения мысленным фантазиям своей изящной партнерши, Григ понял, что и сам находит радость в этой сложной композиции из движений из звуков. В какой-то момент ему даже показалось, что сами тела его и альтинки создают ту мелодию, что наполняла сейчас воздух Залы – Григ не мог уже определить, что первично – ритм, которому вторило все его существо, или движения тела, которые порождали ритм музыки…
Люди, собравшиеся вокруг танцпола, должны были присоединиться к первой паре, как только та откружится первый такт, но остались стоять неподвижно, зачарованные красотой и чувственностью происходящего на их глазах действа. Лишь, когда композиция поменялась, гости разбились на пары и ступили в круг рядом с виновницей сегодняшнего торжества и ее молодым, никому не знакомым партнером.
Рилиот в задумчивости смотрел на свою дочь и Грига с балкона, стоя в компании двух Советников и Председателя Арбитражного Суда Литакона. Он не мог оторвать взгляда от хрупкой, изящной фигурки в великолепном голубом платье, вращающейся в танце в крепких и осторожных руках красивого паренька в серебряном костюме курсанта-эльтара.
– Вот это пара, – поделился мыслями Первый Советник. – Сильный, одаренный, чувственный, умный, смелый, непреклонный… Оба молоды. Их дети наверняка родятся альтинами… Жаль, что встретились при таких загадочных обстоятельствах. Потомки одной нации, мы никогда не поймем друг друга. Он навсегда останется здесь чужим…
– Десять дней назад он был опасным врагом, пять дней назад – интересным экземпляром для изучения, а сегодня – только чужим! – заметил Литакон. – Если тенденция сохранится, я воздержался бы от таких слов, как «никогда» или «навсегда». Невозможное уже происходит, мой друг – предводитель мантийских скитальцев танцует в твоем дворце с твоей дочерью!
– Да, Линти совершила для него подвиг, – задумчиво кивнул Рилиот. – Я должен был бы наказать в ней дочь, за то, что та пошла против правил, которым ее учили, за то, что разрушила планы, которые строил ее
