СТОЛКНОВЕНИЕ ДВУХ УМОВ
Когда путешествуешь в компании величайшего сыщика в мире, привыкаешь к тому, что ситуация постоянно меняется. Следуя за Холмсом по темному коридору, я непрестанно размышлял и мысли мои, подобно запущенной юле, все время сменяли одна другую в стремительном вращении. То, что я уже неоднократно бывал в подобных переделках, помогало мне сохранять присутствие духа. Всего несколько секунд назад мы были заключенными, и вот ситуация изменилась – и мы уже играем другую роль.
При свете фонаря мы достигли ведущей вниз лестницы. Нигде не было ни ламп, ни какой-либо мебели, просто каменная скорлупа, где нашли себе прибежище люди Чу Санфу.
– Что будем делать, Холмс? – спросил я тихим шепотом, который казался мне единственно уместным при таких обстоятельствах. Впрочем, я не забывал и о мерах предосторожности.
– Нам необходимо найти подтверждение. Кузнецу для работы нужен пылающий горн, если считать, что эта тюрьма – кузница…
Холмс не стал развивать свою мысль, и поскольку мы, крадучись, спускались вниз, время было явно неподходящее, чтобы просить объяснений. Вопросам, что теснились у меня в мозгу, суждено было ждать своего часа. Главной заботой оставалось одно: как можно быстрее выбраться из этой обветшалой каменной громады, производившей на меня такое же гнетущее впечатление, как и большая пирамида изнутри.
«Тень» Шади, по всей вероятности, следовал за нами, несмотря на то, что мы не только не видели его, но и шагов никаких не слышали.
Если эта развалина и в самом деле кишит людьми Китайца, мелькнула у меня трезвая мысль, то мы двигаемся уж слишком смело, даже нисколько не таясь. Направляясь ко второй лестничной площадке, мы с Холмсом завернули за угол и, словно в подтверждение моих опасений, столкнулись с двумя крайне неприятными на вид арабами. Холмс тотчас заговорил по-немецки: он хорошо овладел этим языком во время своих юношеских странствий по континенту.
– Послушай, Шади. Мы встретились с двумя арабами, которые наверняка идут искать своих товарищей. Постарайся их задержать. Во что бы то ни стало.
С легким приветственным жестом Холмс провел меня мимо арабов, те же глазели на нас в большом удивлении.
Один из арабов пожал плечами, и оба они вновь двинулись верх по лестнице. Наконец они скрылись из виду и я перевел дух.
– Что вы сделали, Холмс? Загипнотизировали их?
– Я просто подумал, что здесь говорят на многих языках, Ватсон. В этом сборище негодяев, мошенников, всякого рода преступников вряд ли все знают друг друга. Эти двое пошли искать тех, кто так и не вернулся, и я велел Шади расправиться с ними.
– Думаю, на него можно положиться. Надежный парень, хотя и весьма критически настроен относительно ваших методов, Холмс.
– Не стоит обращать внимания на манеры мистера Шади, Ватсон. В конце концов, воспользовавшись своим умением лазать по стенам, он даже рисковал ради нас.
Теперь в этом ветхом здании стали слышны какие-то звуки, доносились они очень приглушенно, но явно свидетельствовали о присутствии людей. Наше особое внимание привлек непрерывный, несмолкающий гул. В ту сторону, откуда он доносился. Холмс и направлялся.
– Движок внутреннего сгорания, Ватсон. Узкие ступени и отсутствие людей говорят о том, что мы спускаемся по черной лестнице, которая вот-вот выведет нас туда, куда надо.
Мы преодолели лестничный пролет гораздо быстрее, чем я ожидал, не встретив больше ни одного из тех преступников, которые наводняли дом. Шади, видимо, все еще не расправился с теми двумя, и, не чувствуя поддержки с тыла, я то и дело беспокойно оглядывался. Вдруг я почувствовал, что шедший впереди Холмс весь напрягся. Перед нами маячила дверь, сквозь узкие щели которой пробивался свет. Холмс потушил фонарь, и мы направились прямо к портальной двери.
Она оказалась незапертой. Холмс тихонько толкнул ее, и я уткнулся прямо в железную решетку. Заглянув через плечо сыщика, я увидел большую комнату, пол которой находился чуть ниже. Теперь равномерный шум движка доносился явственнее. Очевидно, это было подсобное помещение и открытая нами дверь вела на какой-то длинный балкон, тянущийся вдоль всей стены. Я предположил, что это проход к железной лестнице, ведущей на нижний этаж. В комнате толпилось множество людей, занятых каким-то неведомым мне делом.
Посреди помещения стоял стол, похожий на чертежный, за ним на табурете сидел высокий пожилой человек. Он разглядывал через увеличительное стекло сверкающий предмет футов четырех в длину и по меньшей мере двух с половиной в ширину. Света в комнате хватало, и табличка, ибо это была именно она, ярко сияла под руками исследователя, привлекая всеобщее внимание. Выполненная из металла, который испокон веков подвинул людей на труднейшие деяния и неслыханные злодейства, точнее, из золота, которое всегда распаляло огонь алчности в горнилах людских сердец, она сама по себе ценности для него не представляла. Бандит изучал выгравированные на ней надписи, сверяясь с лежавшими перед ним фотографиями и литографиями.
– Феномен Макс, – шепнул Холмс. – Вероятно, именно его имя навело меня на ложный след. Я помнил его как одного из редких людей с фотографической памятью, упуская из виду талант фальшивомонетчика, мастера подделывать что бы то ни было.
Холмс говорил так тихо, что вряд ли его слова были слышны на расстоянии более пяти футов, и все же человек за столом каким-то невероятным образом услышал свое имя, ибо он вдруг поднял голову и, к моему ужасу, уставился прямо на нас. Свет проникал в комнату как раз через открытую дверь, у которой мы стояли, и Макс вскочил на ноги, явно намереваясь закричать.
Холмс схватил меня за руку и повлек по коридору обратно.
– К сожалению, нас заметили, Ватсон, но еще не все потеряно. Стратегия требует, чтобы мы возвестили о своих намерениях.
Мы бежали к передней части здания. И только тут я понял, что задумал Холмс.
– Боже всемилостивый! Уж не собираетесь ли вы с открытым забралом предстать перед Чу? Не лучше ли бежать, Холмс?
