недорого.
– Иди уже отсюда! – сердито сказал Андрей Ильич. – И чтобы я тебя больше не видел!
Ваучер знал повадки начальства: два раза подряд оно на уступки идти не любит. Ничего, он потом еще наведается. А пока лучше убраться.
И он убрался.
А Инна взяла мужа за руку:
– Извини, Андрей.
– Да ладно. Не хватает людям денег на жизнь, что тут поделаешь. В самом деле клад бы найти – зарплату платить нечем! С другой стороны, знаю я их, теперь бросят работу, клады искать начнут. Надо принять меры!
Надо принять меры, думал Андрей Ильич, направляясь к Нестерову. Почему к Нестерову? Потому что клад – дело темное, тайное, загадочное. А Нестеров как раз и занимается тем, что в представлении Андрея Ильича тоже дело темное, тайное и загадочное, то есть человеческой психикой.
– Все село свихнулось, – сказал он Нестерову. – Клады ищут! Пора собрать людей и провести сеанс. Дадите установку: перестать заниматься ерундой! Или вы не в форме еще?
– Не в форме, – признался Нестеров. – И, знаете, скажу вам честно, я, хоть и занимался массовыми сеансами и сейчас иногда занимаюсь, но в их эффективность не вполне верю. Надо с людьми работать индивидуально.
– На здоровье, работайте, кто вам мешает! Ходите по людям, объясняйте! А то получается, другой деятельностью занимаетесь почему-то. Дом себе купили, у Сущевой тоже дом торговали, я слышал.
– Это я не себе. Другу рассказал, как тут хорошо, вот он и загорелся. Причем она сама предложила. Но раздумала.
Нестеров слукавил, а говоря проще, соврал. Ему не хотелось говорить, что он это делает для Прохорова. И, увы, ему не было особенно стыдно, наоборот, слегка смешно: вот, мол, умный, взрослый человек, а вру. Без особых угрызений. И вы не судите его, пожалуйста, вы вспомните: бывает ли вам стыдно, когда вы врете детям? То есть не то чтобы врете, а просто таким образом уходите от прямых ответов, которые детям рано знать? В том-то и суть, что Нестеров уже давно относился к людям как к малопонятливым детям. Он их иногда жалел, часто раздражался на них, он не всегда их любил, но всё-таки, это надо отметить, старался по-своему как-то им помочь, когда еще не иссякли силы и желания. А уж Анисовка ему, чего только не видавшему, показалась просто детским садом на лоне природы. Поэтому он даже к начальственному Андрею Ильичу относился всего лишь как к одному из главных дитятей в этом самом саду – и в заключение разговора с легкостью пообещал попробовать поработать с анисовцами индивидуально, не собираясь этого делать.
Но Андрей Ильич принял это за чистую монету и повеселел.
Андрей Ильич повеселел и уже не смотрел с таким печальным отчаянием на односельчан, там и сям копающих землю.
А вот Володька и Колька действовали не как попало: Володька привез из Полынска миноискатель и ходил по краю утеса, нацепив наушники, а Колька брел рядом и по выражению лица старался понять, слышит ли его друг заветные сигналы. Наконец Володька что-то услышал, отбросил миноискатель и начал копать возле камня, где было рыхло, прямо руками. Колька ему помогал. И они довольно быстро докопались, и это их ничуть не удивило, потому что кто же удивляется, когда быстро находит то, что очень хочется найти? Они нашли цепочку и сережку с камешками.
Тут возле них неизвестно откуда возник Вадик. Странно, но заинтересовался не находкой, а самим местом, вытащил лупу и начал рассматривать землю.
– Тебе чего тут? – грубо спросил Володька, пряча драгоценности. – Ты только не вздумай никому говорить! А то Шаров опять в сейф запрет. А мы найдем сразу всё, тогда и сдадим.
– Сдадите, сдадите... – пробормотал Вадик, продолжая исследовать землю.
– Ты чего, не понял? Иди отсюда!
Вадик ушел, а Володька опять нацепил наушники. И вот опять зазвенело. Колька начал рыть. Сначала руками – ничего. Потом лопатой, глубже – ничего. А у Володьки звенит.
– Рой глубже, – сказал Володька.
Колька зарылся по пояс.
– Ничего...
– Не может быть: звенит же! Ну-ка, убери лопату. Колька откинул лопату, оставаясь в яме.
– Все равно звенит. Ладно, копай пока!
Володька бросил миноискатель, убежал в сторону села и вернулся через полчаса на колесном небольшом экскаваторе. В азарте он начал рыть землю ковшом, а Колька внимательно осматривал груды вынимаемой земли.
Но вот уже и длины ковша не хватает, совсем глубоко зарылись – а ничего нет. А сигналы всё идут. Мешая друг другу в узкой глубокой яме, светя фонариком, потому что уже свечерело, они осмотрели и перебрали каждый комок земли – ничего. А сигналы есть.
Колька приустал и приостыл.
– Знаешь, Володь, это нам уже кажется, – сказал он. – И вообще, мне пора. Поздно, Дашка ругаться будет.
– Иди, – сказал Володька и даже не упрекнул друга, так был увлечен.
Колька полез из ямы.
– Стой! – завопил Володька.
– Чего?
– А того! Не звенит! А ну-ка...
Володька наставил миноискатель на Кольку.
– А ну, подыми рубаху!
Колька поднял и сам догадался:
– Ё...
– Именно, что ё! Не мог сказать?
– Да забыл я...
На Кольке был широкий ремень с металлическими клепками.
Кладоискатели на этом пока успокоились. Сели и стали рассматривать найденные сережку и цепочку.
– Маловато, конечно, – сказал Володька. – Обидно: может, клад где-то прямо рядом лежит, а мы не знаем.
Он сунул драгоценности в карман и, поднимаясь, показал Кольке:
– Смотри-ка.
Внизу и вдалеке, на берегу реки неподвижно стоял Нестеров лицом к зашедшему солнцу. Медитировал.
На берегу реки неподвижно стоял Нестеров. Медитировал.
– Как ты думаешь, – задумчиво спросил Володька, – этот экстрасенс чего тут застрял?
– Мало ли...
– Будто бы лечится, а сам здоровей меня, между прочим. Зато дома покупать намылился. И участки. Это тебе ничего не говорит?
– А что? Думаешь, он про клад пронюхал? – угадал Колька ход мыслей друга.
– Запросто! Он, я заметил, бегает, будто для гимнастики, а потом встанет – и будто что-то чует. Такие люди, я читал, они других людей насквозь видят. Если уж людей, то всё остальное – запросто.
– Тогда его выследить надо! А то наткнется и всё заберет!
– О том я и говорю! И они немедленно начали действовать. Подкрались к реке, долго лежали, глядя на неподвижного Нестерова.
– Я лежать и то устал, – пожаловался Колька, – а он всё стоит.
Но вот Нестеров пошел к селу. Друзья – за ним. Нестеров направился к дому Стасовых.
– К вашему дому идет? Зачем это? – удивился Колька.
