И вышел.
— Что это вы с ним так? — спросил я.
— Это он со мной так, — ответила Ирина. — Видите ли, по первому его требованию должна с ним ехать… Очень быстро освоился. Замуж зовет даже.
— А вы не хотите?
— Нет.
— За него или вообще?
— И за него, и вообще.
— А Беклеяев?
— Это совсем другая история.
— Какая, если не секрет?
— Секрет.
Я помолчал и сказал, подпустив в голос темного и томного бархата:
— А я-то надеялся, вы из-за меня остались.
— Все сегодня шутят, я смотрю…
— Какие шутки! Знаете, какой мне диагноз поставили? Дисциркуляторная энцефалопатия! — похвастался я. — Стою в могиле одной ногой, мне не до шуток! Полюбите меня перед смертью, а? Хотя бы в благотворительных целях! А уж как приговоренные любить умеют! Ведь в последний раз!
— Я подумаю, — улыбнулась Ирина.
Улыбнулась неохотно. Ей просто не хотелось обидеть человека, который, шут его знает, может, и впрямь смертельно болен.
5
(адаптированная глава)
А.Н. Анисимов, оставшись один, размышляет на тему, что нельзя быть одному, и перебирает кандидатуры, с кем можно жить. Около десяти страниц с описаниями различных женщин, с которыми были или возможны какие-то отношения. Все кандидатуры последовательно отпадают. Остается бывшая сокурсница Дина Кучеренко, пожизненно влюбленная в него.
6
Дина была замужем, прожила в браке лет пять, без детей, и вот много уже лет одна: пожилые родители давно умерли. Я захожу к ней с интервалами в два-три года, как правило, выпивший. Когда остаюсь на ночь, когда нет. Был эпизод: три дня жил.
Обязательно говорил при этом: Дина, не строй планов, ты замечательная, но что-то не сошлось, я тебя не люблю и не полюблю. Не могу также сказать, что меня к тебе тянет. Все есть так, как есть: раз в три года я вдруг вспоминаю о тебе и хочу увидеть. Просто хочу увидеть и пообщаться. Все. И мне хватает опять на три года. Понятно?
Она отвечала:
— Мог бы и помолчать.
И вот я пришел.
Я пришел и сказал:
— Дина, давай жить вместе.
А она сказала:
— С чего это ты?
А я сказал:
— Я понял, ты мне нужна. Очень.
Она сказала:
— То есть мы прямо поженимся, что ли?
— Прямо поженимся.
— Надо же.
— Мечтать, конечно, интересней, — начал я уличать ее, — чем воплотить в реальность то, что…
— Да иди ты, — дружески сказала Дина. — Я просто хочу понять, серьезно ты или нет.
— Абсолютно серьезно, — сказал я.
— Тогда я подумаю, — сказала Дина.
И я ушел.
Через два дня она позвонила.
— Знаешь, я подумала. Ты меня, конечно, не любишь. И, скорее всего, через месяц или через три, ну, или через полгода уйдешь. То есть с моей стороны, Саша, довольно подло соглашаться: не по отношению к тебе подло, а по отношению к себе. Поэтому я соглашаюсь, себе ведь навредить не так страшно. С другой стороны, ты ведь со мной никогда не жил. Мало ли. Вдруг привыкнешь.
Я даже не сразу понял, о чем она говорит, потому что забыл о том, что ездил к ней и делал предложение, честное слово, забыл! Только в момент ее звонка и вспомнил. И сказал:
— Диночка… Радость ты моя… Ты очень правильно говоришь: можно быть подлым по отношению к себе. Но к другому — нельзя. Я тебе не все сказал. У меня сейчас со здоровьем нехорошо. Даже очень плохо. То есть совсем.
Дина помолчала. И вдруг спросила:
— Это то, о чем я думаю?
— А о чем ты думаешь?
— Значит, не то.
— Нет, а о чем?
— Неважно.
(Тут я начал усиленно вспоминать, отчего умерли ее папа и мама. Наверно, там разгадка. Не вспомнил.)
— В общем, я не имею права взваливать на тебя все это, — сказал я ответственным голосом.
— Ты приходил ко мне на своих ногах. Значит, пока еще все нормально. А там — как будет, так и будет.
— Нет. Не сердись, но просто у меня была такая минута. Я не имею права.
Дина помолчала. И сказала:
— Хорошо. Но ты некоторое время ко мне не приходи. И не звони. Ладно?
— Ладно, Диночка, — сказал я так, будто для меня это большая потеря.
АДАПТАЦИЯ ГЛАВЫ. Анисимов делает предложение женщине, которая его любит, она соглашается, он пугается.
7
Позвонила Ирина и сказала с досадой:
— Здравствуйте! Опять, кажется, надо дверь ломать!
— Какую дверь?
— Валера ваш заперся и не отвечает. К телефону не подходит. Совсем как вы. Думаю, что тоже окажется все в порядке. Но неприятно. Вы сумеете приехать?
— Конечно.
