никогда этого не сделает, я бы не стал. Если что и изменилось, так это мое к нему отношение — снисходительная симпатия уступила место раздражению.
Во дворе фермы Льюис демонстрировал фотографии своего чада Нине, которая появилась в своем рабочем виде и на своей рабочей машине.
— Такой проказник, — говорил Льюис, любовно глядя на своего отпрыска. — Знаете, обожает смотреть по телику футбол, просто не оттащишь.
— Сколько ему? — спросила Нина, выражая ожидаемое восхищение.
— Восемь месяцев. Вот, посмотрите, он в ванне, сосет своего желтого утенка.
— Просто прелесть, — сказала Нина.
— Для него ничего не жалко, — сказал просиявший Льюис. — Может, мы пошлем его в Итон, а почему бы нет? — Он спрятал фотографии обратно в конверт. — Пожалуй, мне пора в Лингфилд, — заметил он. — Пара лошадок для Бенджи Ашера. Последний раз, когда я был на той конюшне, так они вывели не ту лошадь, и это не в первый раз, — сказал он, обращаясь к Нине. — Я уж всех погрузил и выезжал из ворот, как выбежал старший конюх и начал орать и размахивать руками: «Говорю тебе! Не та лошадь!» И тут как тут мистер Ашер, и тоже орет из окна второго этажа, будто это я во всем виноват, а не этот придурок, его старший конюх.
Нина как завороженная выслушала все это повествование и спросила:
— Легко ошибиться и взять не ту лошадь?
— Мы грузим тех лошадей, что нам выводят, — ответил я. — Если произошла ошибка, мы тут ни при чем. Как вы знаете, у водителей имеются путевые листы, где указаны время погрузки, пункт назначения И клички лошадей, но различать их они не обязаны.
— В прошлом году мы отвезли двух лошадей мистера Ашера не на те скачки, — с удовольствием поведал Льюис.
Я пояснил:
— Мы должны были отвезти одну лошадь Ашера в Лисестер, а другую в Пламптон, и, хотя Льюис и другой водитель четко сказали, какой фургон куда едет, старший конюх Ашера все перепутал. Они спохватились, только когда первая прибыла не туда, куда надо. Шуму было хоть отбавляй.
— Пошумели, это верно, — усмехнулся Льюис.
— Загляни в газету и сверься, совпадают ли клички рысаков Ашера, — велел я Льюису, — чтобы уж больше никакой путаницы.
— Ладно Он вошел в столовую, и видно было, как он изучает программу скачек. Потом он залез в свой шестиместный фургон и тронул с места.
— Когда он впервые здесь появился, — сказал я Нине, — он носил локоны. Теперь у него ребенок. В случае неприятностей на его кулаки можно надеяться. Вряд ли кто захочет связываться с его парнишкой.
— Дрожите, школьные хулиганы?
— И их папаши.
— Когда их узнаешь получше, они все такие разные, — заметила Нина.
— Вы о водителях? Да, конечно. — Она вошла за мной в офис — Расскажите мне о Найджеле.
Она поудобнее уселась на стуле, а я примостился на краешке стола.
— Почти всю дорогу, туда и обратно, он сидел за рулем и днем и ночью, но в журнале мы записали, что мы более равномерно делили эту нагрузку.
— Ну-ну.
Она улыбнулась.
— Он сказал, чтобы я присматривала за жеребцом. Он не слишком любит лошадей, вы об этом знаете? И еще он рассказал, что некоторые водители, что возят лошадей на скачки, просто до смерти их боятся.
— Слышал, как же.
— Найджел считает, что на вас вполне можно работать. Немного лишку суетитесь, так ему кажется.
— Да что вы?
— Гордится своим телом. Подробно рассказал мне про свои мускулы, практически о каждом в отдельности. Объяснил мне, как развивать грудные мышцы.
Я засмеялся.
— Полезная информация.
— Патрик Винейблз просил кое-что вам передать. Довольно резкая смена темы.
— Что именно? — спросил я.
— Насчет пробирок, что вы посылали на анализ. Он сказал, — она нахмурилась, соображая, — он сказал, что это среда для транспортировки вирусов. — Я ничего не сказал, поэтому она продолжила:
— Это жидкость, состоящая из дистиллированной воды, сахарозы — звучит странно, но именно так он сказал — и бычьего белка, которым питается вирус, а также глютаминовой кислоты, что-то вроде аминокислоты, и антибиотика под названием гераниум... нет... гентамицин, убивающего бактерии, попадающие снаружи, но не действующего на вирус. Жидкость используется для транспортировки вируса с места на место.
— А вирус там обнаружили?
— Нет. Сказали, что он вне организма быстро погибает Они не говорят про вирусы «живет», потому что вирусы теряют активность и способность к воспроизводству, или что они там еще делают, вне живой клетки. Довольно все сложно, с моей точки зрения. Да, Патрик хотел бы знать, откуда у вас эти пробирки.
— С бензоколонки в Понтефракте. Как попали туда, не знаю.
Я рассказал ей, что узнал от Лин Мелиссы Огден, вдовы Кевина Кейта.
— Бедняжка, — сказал я, — ей так тяжело пришлось.
— Таких много. Когда начинаешь, не думаешь, что тебя такое ждет.
Рассказал я ей и о моем утреннем разговоре с Дейвом.
— Значит, вы были правы, — воскликнула она. — Вы же утверждали, что у них был предварительный договор насчет этого пассажира.
— Угу. Но он никак не отреагировал, когда я спросил, что вез Кевин Кейт. Уверен, он и понятия не имел.
— Значит, это не он шарил в кабине в ночной темноте.
— Точно не он. Ему не нужна была маска. Мог прийти открыто. Он надеялся, что ему оставят деньги в кабине. Ничего удивительного, что ему не заплатили. Тот, кто приходил, что-то искал, а не просто хотел оставить конверт.
— И кто же?
— Хотелось бы знать. — Я немного подумал. — Здесь скорее всего замешаны двое. По меньшей мере, — сказал я. — Один логичный разрушитель. У второго — логики, как у полтергейста.
— По меньшей мере двое? Вы считаете, что на самом деле больше?
— Мне кажется, что потребовались двое мужчин, чтобы сбросить меня с причала в Саутгемптоне. Один наверняка был мужчиной. И несли они меня легко. Но тот, кто организовывал перевозку вируса, был женщиной.
— Может, мужчина говорил женским голосом?
— Зачем? Да и непросто это. — Я помолчал. — Вот чего мы точно не знаем, так это должен ли был Кевин Кейт забрать термос с собой, сойдя в Чивели, или оставить его в фургоне, с тем чтобы он потом попал в Пиксхилл. В смысле на ферму. И еще мы не знаем, был ли вообще вирус в этой жидкости или кто-то просто заказал ее, чтобы использовать позднее.
— О Господи!
Я порылся в кармане и протянул ей листок бумаги с записью последнего послания Джоггера.
— Попросите приятелей Патрика Винейблза из числа кокни попытаться расшифровать эту записку, — предложил я.
— Какие приятели-кокни?
