я представлял его себе по фотографии. Треугольная форма лица, лоб – пулей, выступающий подбородок и сведенные скулы были схвачены давшим ему кличку очень точно.
Киллер был в недорогом сером пиджаке, темных брюках и в свитере под горло. Калиншевский на этот раз был в однотонном двухбортном костюме и в галстуке. Когда они проходили, я видел сбоку его в профиль – резко очерченный, с тонким хрящеватым носом. Пристальный воровской взгляд, не задерживаясь ни на ком, быстро обтекал сидевших…
Они сели в дальнем конце зала спиной ко мне. Это было мне на руку. Я видел, как официант подал им карту…
Воспользовавшись минутой, я вышел в вестибюль. Он был пуст. Одинокий швейцар топтался в гардеробе. Я взял одежду из гардероба, закурил. Постояв, направился к входной двери. Швейцар, привыкший к причудам посетителей, ничего не сказал…
С крыльца мне были видны автостоянка и высокий, в куртке, с надвинутым на лоб капюшоном охранник, не на секунду не прерываясь, он зябко сучил ногами.
С пустыря тянуло дымящимся снегом.
Я хотел знать, на какой машине они приехали…
Внезапно я увидел «Вольво». Сразу узнал знакомые номера. Это была машина, которая по данным ГИБДД – ГАИ принадлежала «Лузитании», из которой за мной недавно наблюдали…
Я вернулся в вестибюль.
– Че? Холодно? – равнодушно окликнул швейцар.
– К ночи забирает…
Я прошел в туалет. Внутри никого не было. Я набрал телефон Вагина:
– Привет, Паша. Узнал?
Пашка ответил скучно:
–А чего сложного? Ты с Рембо у меня в кабинете под стеклом всю дорогу… Чего хотел?
–Есть дело… – Я выглянул за дверь. В вестибюле никого не было. – Слушай, Паша, внимательно. Ты себе сильно облегчишь дальнейшую жизнь, если сейчас подъедешь к армянскому кафе и проверишь документы у двух людей…
Он посерьезнел.
– Не могу. У меня через пять минут совещание… – Потому, как он это произнес, я физически ощутил, как ему не хочется ехать неизвестно зачем.
– Смотри. Я редко тебе звоню…
Он помолчал.
–Ладно. – Я почувствовал, как он с трудом превозмогает себя. – Говори. Как их узнать?
–Пиши… – Я продиктовал приметы. – Не откладывай, они могут слинять. Машина «Вольво», номера… Значится за фирмой, зарегистрированной по утерянному паспорту… Я буду тебя ждать у того дома. Где в прошлый раз…
Возвращаться в зал я не стал, от дверей поманил официанта…
–Не понравилось? – удивился он.
–Надо ехать. Вспомнил, увез вторые ключи. А жене уезжать… Еще увидимся.
–Надеюсь… – Он был озадачен. – Жаль, конечно.
Я вернулся на трассу.
Пустой троллейбус – промерзший, без единого пассажира – скользнул навстречу.
Водитель – немолодой, в пиджаке, с рассстегнутой на груди рубахой – повел головой в мою сторону. У пустого салона донесся знакомый москвичам баритон:
«… Парк… Приглашает на работу…»
Казенный этот текст народ знал уже наизусть.
«… Высокую зарплату гарантируем…»
Конкретные суммы никогда не назывались. Какую зарплату они определяли как высокую, оставалось всегда неизвестным. Такую, как у своего начальства, или на порядок ниже?! И что означает кичливое
Я плавно отвернул к элитному дому – дорога тут была пуста.
Тревожная круговерть над кабиной сигнализировала мне о прибытии криминальной милиции округа. Ментовской «газик» притормозил у самого торца. Сам подполковник Вагин не вышел из машины – ждал.
Когда я подошел, спросил угрюмо:
–Ну что вы там с Рембо нафантазировали? – У него не осталось сил возмутиться. – Люди зашли перекусить, москвичи…
–Они – москвичи? Ты записал их, Паша? – спросил я.
–Записал. Солидные люди… На виду у всех их заставили предъявить документы. Хорошо, что обошлось. Нормальные мужики. Думаю, не будут жаловаться…
–Паспорта тоже видел?
