— Когда Шалаев икру, которую вез для себя, тоже на него свалил…
— На обыск уехали?
— Да. Хаджинур и Бураков. Сразу же, как только мы вернулись. Прокурор области звонил, спрашивал тебя. Наверное, еще позвонит…
— Сделаем так… — сказал Тура. Силов посмотрел на него.
— Сейчас ты с ним уедешь. Тут нам не дадут работать. Перевезем Вахидова на пристань, в пристройку. Вот ключи… Магнитофон здесь?
— В сейфе.
— Возьми с собой. Обязательно запишешь его показания.
Вахидов в это время обернулся:
— Позвоните в облисполком! Они же все знали! Пусть приедут!
Силов вернулся в кабинет, собрал со стола документы.
— Я же объяснил: водная милиция не входит в здешние структуры. У нас свой прокурор — прокурор Бассейна. И те, кто тебя благословлял, нами не командуют.
— Свет не гаси. И включи радио, — сказал Тура. — Спустимся по черной лестнице. Только дверь запри.
Тура спешил, нервозность его передалась Силову.
— Я понял.
Вахидов не слушал их разговор, тягуче-безмолвно раскачивался на стуле.
— Пошли!
В приемной на гвозде висел ключ от черной лестницы. Тура снял его; незамеченные, они спустились во двор.
Мимо бежевой «Волги» Вахидова они прошли к «Ниве».
— Прошу, — Тура открыл «Ниву». Силов пропустил Вахидова вперед.
Машина рванулась с места.
На Морском вокзале играла музыка, шла посадка пассажиров на ночной паром. Освещенный огнями, он вырисовывался на фоне ночного моря.
Тура затормозил «Ниву».
Они вышли из машины, прошли в одно из невыразительных строений с вывеской:
«ЛИНЕЙНЫЙ ПУНКТ ВОДНОЙ МИЛИЦИИ».
На миниатюрном магнитофоне шла запись допроса. Саматов сидел за столом против Вахидова. Силов ходил по кабинету.
— … Мне давали адреса, я отправлял… — рассказывал Вахидов.
— Кто давал? — спросил Силов.
— В облисполкоме, в обкоме. В основном шло через Шалаева. «Надо послать в Главснаб… Утверждают лимиты…» Или — после того, как Кудреватых представили к Герою Соцтруда. «В Президиум такому-то…» Я отсылал.
— А квитанции?
— На комбинате. В сейфе.
— А как оформляли?
— Через ОРС. Как частиковую рыбу.
— Но ведь цены на частиковую несравненно ниже!
— …Часть рыбы шла в шашлычные и рестораны. Разница покрывала накладные расходы…
— И никто не проверял?
— Все об этом знали. И руководство тоже. — Тура посмотрел на часы, прервал допрос:
— Продолжай без меня, — сказал он Силову. — Я должен подъехать в отделение.
Незаметно, черной лестницей, Тура вернулся в кабинет, быстро включил настольную лампу и подошел к окну.
Он приехал в самое время.
В окне внизу он увидел въезжающую во двор черную «Волгу».
Тура быстро открыл сейф, выгреб из него кучу бумаг и бросил на стол. И тут же кто-то без стука властно распахнул дверь.
— Могу?
На пороге стоял, как всегда безмерно спокойный и доброжелательный к Туре, полковник Агаев. За ним собственной персоной выступал прокурор области Довиденко — длинный, под потолок, прокурорский колосс. На Довиденко была «генеральская» — государственного советника юстиции — форма.
— Какие люди!.. — фальшиво-удивленно пропел Тура.
— Вот он, возмутитель спокойствия!.. — вполне дружески, даже радостно, приветствовал Туру Агаев. — Навел, понимаешь, страху на всех, а сам сидит тут со своей макулатурой… — Он показал на наваленные в беспорядке бумаги на столе. — А начальник управления должен к нему на поклон ехать вместе с прокурором области… С генералом! В такой поздний час!
— Дежурный передал тебе, чтоб позвонил? — сухо спросил Довиденко. — А, может, забыл? С них станется…
Тура успокоил его:
— Передал.
— А чего не позвонил?
— Занят был. Не позвонил — и все! — спокойно сказал Тура.
— Как это? «Не позвонил — и все»? — попер Довиденко.
— Ну, как ты слышал сейчас. Ты ведь, как я понимаю, не прокурор Бассейна, в конце концов…
— Да я!.. Да ты знаешь… — Довиденко даже потерял дар речи.
— Пошел ты… — сказал Саматов.
— Да вы что, друзья? Бросьте… — Агаев встал между ними. С его приятного лица не сходила терпеливая, ласковая улыбка. — И ты тоже хорош! — Он обернулся к Саматову. — Мы к тебе в гости в первый раз… А ты? Разве гостей так встречают?
Словно по волшебству, в дверь в это время постучали. Дежурный — лейтенант Веденеев — внес на подносе чашки, тарелочку с миндалем и изюмом. В каждой чашке «для конспирации» торчала ложечка.
Агаев взял одну из чашек, понюхал, поставил на место.
— Школа твоего предшественника… — Агаев кивнул на переговорное устройство. — Скажи, пусть унесет!
Веденеев в это время внес заварочный чайник и ормузы — стаканчики из цветного стекла.
— А это унеси, — Тура показал на первый поднос. Веденеев взял поднос и вышел. Агаев налил всем чая, начал пить.
— Молодец! Чисто провел операцию, грамотно…
— Чего уж тут грамотного… — снова завелся.
— Ну, вы тут с этим сами разберетесь… — Агаев простился с Турой. — Заходи… Лора уже спрашивала о тебе. Можно вдвоем… Ну, ладно, — он обернулся к Довиденко. — Ты не очень-то на моего друга наступай…
Он вышел, Саматов поднялся его проводить. В приемной из-под двери кабинета Силова тянулась узкая светлая полоска.
— Довиденко мужик ничего, — сказал Агаев Туре. — Но я уже тебе говорил… У него насчет нас одна мечта: чтобы слово «прокурор» мы писали только с большой буквы. — Закончил он просьбой. — Не возражаешь — я возьму машину в дежурке, пусть отвезет…
Когда Тура вернулся, Довиденко стоял на пороге, глядя на узкую полоску света под дверью.
— Я знаю, зачем ты приехал, — сказал Саматов. — Чтобы я отдал тебе Вахидова.
— Ты отхватил кус не по зубам, — заметил Довиденко. Они вернулись в кабинет.
— Это решать водной прокуратуре Бассейна…
— Пойми меня правильно, — начал Довиденко примирительно. — Вам не раскрутить это дело… Какие у тебя силы для этого?
— Сил не густо, — признал Тура.
