Глава I Сны об удовольствиях
1. Метод Артемидора
2. Анализ
3. Сон и акт
Я начну с анализа текста, в известном смысле уникального. Это сочинение, посвященное 'практике' повседневности, а не рефлексии или моральным предписаниям, — единственный дошедший до наших дней памятник эпохи, в котором содержится более или менее систематическое описание различных форм половых актов. Не высказывая прямо сколько-нибудь определенные моральные суждения об этих актах, он демонстрирует все же схемы общепринятых оценок, как можно предположить, весьма близких к тем общим принципам, которые и прежде, в классическую эпоху, составляли моральный опыт aphrodisia*. Следовательно, книга Артемидора служит своего рода ориентиром. Она свидетельствует о постоянстве. Она характеризует распространенный образ мышления. Поэтому она позволит нам оценить все своеобразие и новизну присущих той эпохе философских и медицинских размышлений об удовольствиях и сексуальном поведении.
___________
* В Заботе о себе, как и в Использовании удовольствий, Фуко применяет ключевой для себя греческий термин — та афродизия. 'дела Афродиты', 'любовные утехи', 'наслаждения' — без перевода, специально различив его с понятиями 'сексуальность' и 'плоть'. Подробнее см. комментарий С. Табачниковой в: Фуко М. Воля к истине. — М, 1996. — С. 385. — Прим. ред.
1. Метод Артемидора
Сонник* Артемидора — единственный целиком дошедший до наших дней памятник широко распространенного в античности жанра онирокритики. Сам Артемидор, писавший во II веке н. э., обильно цитирует авторов сочинений, имевших хождение в его эпоху и тогда уже зачастую считавшихся древними: Ни-кострата Эфесского1, Паниасия Галикарнасского2, Аполлодора Тельмесского3, Феба из Антиохии4, Диониса из Гелиополя5, натуралиста Александра из Минда6. Он с похвалой отзывается об Аристандре Тельмесском7, а также упоминает три книги Гемина Тирского, пять книг Деметрия Фалерского и двадцать две книги Артемона Милетского8.
Отвечая в посвящении Кассию Максиму (возможно, Максим Тирский или же его отец9) на призыв своего адресата 'не растратить напрасно', 'из скромности и нерешительности' накопленные им знания, Артемидор заявляет, что 'ничем иным и не занимался, а только денно и нощно прилежал к снотолкованию'10. Выспренняя фраза в духе жанра? Возможно. Однако то, чем занимался Артемидор, менее всего походило на простой свод расхожих примеров сбывшихся онейрических пред
____________
* Греч. 'Oнейрокритика (букв. 'толкование сновидений'). — Прим. ред.
1 Артемидор. Сонник, 1, 2.
2 Там же, I, 2; I, 64; II, 35.
3 Там же, I, 79.
4 Там же, I, 2; II, 9; IV, 48; IV, 66.
5 Там же, II, 66.
6 Там же, I, 67: II, 9: II, 66.
7 Там же. I, 31; IV, 23; IV, 24.
8 Там же, I, 2; II, 44.
9 См. предисловие А.-Ж. Фестюжьера к французскому изданию (С. 9), а также исследование: С. A. Behr Aelius Aristides and the Sacred Tales.- P. 181 sq.
10 Артемидор. Сонник, IV, вступление: II, заключение.
12 Сны об удовольствиях
знаменований. Он стремился написать сочинение методическое и методологическое: с одной стороны, пособие, руководство, которое бы направляло рутинную повседневную практику, а с другой, — теоретический трактат, обосновывающий интерпретативные процедуры.
Не нужно забывать, что анализ сновидений был составной частью техник существования. Поскольку образы, возникающие во сне (во всяком случае, некоторые из них), считались приметами реальности или провозвестием будущего, потребность в их расшифровке была чрезвычайно велика, и жизнь, 'сообразованная с разумом', не могла пренебречь такой задачей. Эта традиция, издавна бытовавшая в народе, со временем распространилась и среди людей просвещенных. Коль скоро приходится постоянно обращаться к профессиональным толкователям ночных видений, неплохо бы и самому уметь интерпретировать такого рода знаки. Сохранились многочисленные свидетельства той роли, которую отводили анализу снов как жизненной практике, необходимой не только в исключительных обстоятельствах, но и в повседневности. Так, в сновидениях боги дают советы, высказывают пожелания, а порой и прямые указания. Пусть сон лишь предупреждает о том или ином событии, ничего не предписывая, пусть даже ход грядущих событий предопределен, — все равно, следует узнать заранее, что произойдет, дабы оставалась возможность приготовиться: 'Божество, — утверждал Ахилл Татий в Левкиппе и Клитофоне, — любит являться нам ночью и приоткрывать завесу над нашим грядущим, — не для того, однако, чтобы мы сумели уберечь себя от него (ведь людям не под силу справиться с роком), но для того, чтобы с большим смирением мы к нему отнеслись. Ведь все, что обрушивается на человека неожиданно, ошеломляет его душу своей внезапностью и погружает ее в безысходность, если же люди исподволь готовят себя к страданию, пусть еще даже не испытанному, то острота его понемногу притупляется'1. Позднее Синесий, воспроизводя традиционное воззрение, заявит, что наши сны суть некий род оракула, который 'пребывает в нас', сопровождая 'в странствиях, в походе, в поле, на форуме и на торжище'; к сну нуж
___________________
1 Ахилл Татий, Левкиппа и Клитофон, I, III.
13 Метод Артемидора
но относиться как к 'вечно неусыпному пророку, неустанному безмолвному советчику'; таким образом, все мы, 'мужчины и женщины, старики и юноши, богатые и бедные, простые граждане и власть имущие, горожане и крестьяне, ремесленники и риторы', не взирая 'на пол, возраст, состояние или профессию', должны заняться толкованием сновидений1. В том же духе выдержан и Сонник Артемидора.
Главное для него — объяснить читателю, как нужно действовать: разложив сон на элементы, раскрыть его 'диагностический' смысл, а затем истолковать целое, исходя из элементов, и, памятуя о целом, расшифровать каждую часть. Не случайно он сравнивает техники снотолкования и дивинации: 'В толковании снов следует подражать жрецам, которые знают, как толковать каждую отдельную примету, и окончательное решение выносят столь же по совокупности примет, сколь и по каждой в отдельности'2. Итак, перед нами трактат по толкованию, основное содержание которого составляют не чудесные пророчества снов, но techne, позволяющая правильно понять, о чем эти сны говорят. Книга эта адресована различным категориям читателей. Артемидор предлагает инструмент как [любителям] техники анализа, так и профессионалам. Он надеется увлечь своего сына, которому посвящены книги IV и V:
'Написанное в этой книге, пока она находится только у тебя, сделает тебя лучшим из всех снотолкователей'3. Готов он помочь и тем, кто обратился было к гаданию, но, 'не умея найти надежные книги', бродит 'в потемках', рискуя разочароваться и 'отшатнуться от этого занятия', на самом деле достойного и полезного. Этим людям трактат дает 'спасительное средство' (therapeia soteriodes) против их
