енную службу, сон предвещает ему свободу, поскольку воин не может быть рабом. Таким образом, позитивные и негативные знаки и их означаемые окружены широким полем возможных вариантов. Речь идет не о непреодолимом сомнении, но о том, что следует учитывать как все аспекты явленного во сне образа, так и ситуацию сновидца.
Это несколько затянувшееся отступление понадобилось нам для того, чтобы перейти к Артемидорову анализу сексуальных сновидений, уяснив механизм его интерпретаций и определив, как моральная оценка половых актов сказывается в расшифровке содержащих их снов. Действительно, было б опрометчиво воспринимать этот текст в качестве документального свидетельства ценности и легитимности половых актов. Артемидор не говорит хорошо или плохо, нравственно или безнравственно совершать тот или иной половой акт, но лишь: хорошо или плохо, благоприятно или неблагоприятно видеть во сне, будто совершаешь его. Принципы, которые можно таким образом выделить, относятся не к самим актам, но к их автору, точнее, к актеру, поскольку в онейрической сцене он — автор сновидения, и своим действием предсказывает то хорошее или плохое, что должно его постигнуть. Два главных правила онирокритики: вещий сон 'прорицает бытие', и прорицает его по аналогии, — проявляются в том, что сновидение говорит о событиях, удаче или неудаче, благополучии или несчастьи, которые в реальности характеризуют способ бытия субъекта, причем, говорит это посредством отношения по аналогии со способом бытия — хорошего или плохого, благоприятного или неблагоприятного — субъекта как актера сексуальной сцены сновидения. Не стоит искать в этом тексте какой-либо кодификации того, что следует или чего не следует делать: он лишь выявляет этику субъекта, все еще бытовавшую во времена Артемидора.
2. Анализ
Сексуальным снам Артемидор посвящает три полных главы трактата1; к этому следует добавить и многочисленные замечания, разбросанные по всему тексту. Он строит свой анализ на различении трех типов половых актов ('соединений'): во-первых, это 'соединение', сообразное закону (kata потоп), а также 'естеству' и 'обычаю', во-вторых, 'соединение, противное закону' (para потоп), и, наконец, соединение, 'противное естеству' (para phusin). Дистинкция не очень-то и внятная: ни один из терминов не определен, не известно, как между собой сочетаются вышеперечисленные категории (следует ли, например, понимать 'противоестественные' как подвид 'противозаконных'); некоторые 'соединения' попадают сразу в два разряда. Мы здесь и не можем ожидать строгой классификации, относящей все возможные половые акты либо к законным, либо к незаконными, либо к противоестественным. Тем не менее, при детальном разборе в этом разделении начинает проглядывать некоторая осмысленность.
1. Для начала рассмотрим 'соединения по закону'. Нашему ретроспективному взгляду кажется, что в посвященной им главе смешаны очень разные вещи: адюльтер ('соединение с любовницей') и брак, отношения с проститутками ('соединение с гетерами') и связи с домашними рабами или рабынями, мастурбация с помощью слуги… Забудем на минуту то значение, которое обычно придается понятию сообразности с законом. По сути дела одно место этой главы довольно ясно выявляет ход анализа. Артемидор выводит общее правило, согласно
____________
1 Главы 78–80 книги I.
которому образы женщин в сновидении суть символы ('подобия') 'того, что приключится со сновидцем': каковы 'обстоятельства' привидевшейся женщины, какова она 'видом и поведением, таковы и обстоятельства его [сновидца] ждут'1. Следует помнить, что, согласно Артемидору, вещий смысл сна, а значит в какой-то мере и моральную оценку приснившегося акта, определяет состояние ('обстоятельства') партнеров, но не форма самого акта. 'Обстоятельства' нужно понимать здесь в широком смысле: это и социальный статус 'другого', и семейное положение (холост он или нет), и профессия, а также свободный он или раб, старик или юноша, богач или бедняк; это и место, где с ним встретился сновидец, и отношения, которые его с этим сновидцем связывают (супруга, любовница, раб, молодой протеже и т. д.). Теперь, несмотря на всю неупорядоченность текста, можно понять, каким образом он разворачивается: учитывая ранг и статус возможных партнеров, отношение их к сновидцу и место встречи с ним.
Три персонажа прежде всего фигурируют в тексте, воспроизводя традиционный ряд трех доступных сновидцу категорий женщин: жена, любовница, гетера. Если снится 'соединение' с супругой, это благоприятный знак, поскольку оно признанно и законно, а 'жена есть для сновидца его ремесло и занятие, доставляющее ему удовольствие, или же то, над чем он начальствует и властвует'. Поэтому 'сон означает что от всякого такого будет ему [сновидцу] выгода, потому что и от выгоды людям приятно, и от любовных соединений приятно'. В этом отношении нет никаких различий между супругой и любовницей. Иное дело гетеры. Анализ, предлагаемый Артемидором, весьма любопытен: гетеры должны были бы сниться к добру: во-первых, видеть женщину, то есть источник наслаждения, вообще благоприятный знак, а во-вторых, они 'прозываются податливыми и отдаются без отказу'. В конечном счете, 'соединение с гетерами в блудилище означает малый стыд и малый расход', — ведь и посетители таких домов испытывают и стыд, и расход', — что, несомненно, несколько понижает ценность события, о котором говорит сон, изображающий этих женщин.
________________
1 Там же, I, 78.
Но особенно отрицательно влияет на значение сна место встречи с гетерами; тому есть две причины. Одна лингвистическая: хотя слово, которым именуют 'блудилище', — ergasterion, — обозначает также и мастерскую, и лавку, что придает ему положительное оттенок, его, равно как и кладбище, зовут еще 'местом для всех', 'общим местом', короче говоря, публичным домом*. Вторая причина касается мотива, весьма распространенного в сексуальной этике философов и медиков, — речь идет о пустой трате спермы, о ее потере без 'прибыли', то есть без потомства, которое должна приносить женщина: в блудилище же 'семя человеческое' погибает зря. Ввиду такого двойного основания сон о посещении гетеры может предвещать смерть.
В дополнение к классической триаде 'жена/любовница/ проститутка' Артемидор упоминает и случайных, или 'незнакомых', женщин. Смысл такого сна зависит прежде всего от социальной значимости представленной в нем женщины: если она 'хороша собой, приятна, в дорогих тонких платьях и с золотыми ожерельями, а в любви податлива', тогда сон к добру. Если же она 'стара, некрасива, отвратительна, дурно одета, бедственно живет и неподатлива', тогда предсказание неблагоприятно.
Домочадцы — слуги и рабы — составляют другую категорию возможных сексуальных партнеров. Здесь мы оказываемся вовлечены в порядок прямого обладания: раб свидетельствует о богатстве не по аналогии, но составляют его неотъемлемую часть. Таким образом, само собою разумеется, что удовольствие, которое дает сновидцу 'соединение' с партнерами этого типа, означает, что в будущем он получит удовольствие от своего имущества, которое, 'очевидно, сделается больше и богаче'. Здесь осуществляют законное право, извлекают выгоду из собственности. Следовательно, в силу своей 'статусности' и законности это сон благоприятный. Причем, пол партнера, — девушка это или юноша, — конечно же, не имеет значения; главное, что он раб. Вместе с тем, Артемидор наделяет
_______________
* Комментатор русского перевода находит здесь реминисценцию из Сенеки Старшего (I, 2, 5), согласно которому 'общим местом' (с намеком на третье, риторическое значение этого слова) называл публичный дом ритор Аврелий Фуск (см. ВДИ.- 1990.- № 1. — С. 254, прим. 84). — Прим. ред.
особым значением роль сновидца в половом акте, отмечая его активность или пассивность. Нарушение во сне социальной иерархии истолковывается как дурное предзнаменование: 'когда раб тобой обладает, это не к добру, ибо означает презрение и убыток от рабов'. Подчеркнув, что речь здесь идет не о
