2 Плутарх. Застольные беседы, III, VI, 654d-655a.
* Весь вопрос VI посвящен 'надлежащему времени полового общения'; теологическое обоснование излагает Соклар, аппелируя при этом к Афродите, Дионису, Афине, Гермесу и т. д. — Прим. ред.
3 См. Oribase, VI; Т. I, Р. 540 и далее.
4 Ibid., P. 547.
5 Ibid., P. 549.
тей, 'поскольку женщина лучше всего удерживает семя, когда спит', и, наконец, именно этой-поре отдает предпочтение сама природа, обостряя в тот момент желание1.
4. Индивидуальные темпераменты. Руф исходит из общего принципа, согласно которому натуры, пригодные к соитию, 'более или менее горячи и влажны'; напротив, менее всего годятся на это те, чья конституция холодна и суха. Именно затем, чтобы удержать или восстановить [в организме] состояние горячей влажности, необходимой при aphrodisia, вводится сложный и продолжительный режим соответствующих упражнений и питания. Ради поддержания сексуальной активности и сохранения баланса, который она грозит нарушить, нужно всецело подчинить себя определенному образу жизни: пить белое вино, есть хлеб, испеченный в печи (его влажность полезна для подготовки или регуляции [половых актов]), мясо козленка, ягненка, курицы, тетерева, куропатки, гусей, уток; из морских продуктов полезно употреблять осьминогов и моллюсков;
[из фруктов] — репу, бобы, фасоль и нут (по причине их теплоты), а также виноград (по причине его влажности). Что касается физической активности, то здесь будут уместны пешие или верховые прогулки, бег, не слишком быстрый и не слишком медленный; недопустимы утомительные упражнения, [резкие] движения рук, как при метании копья (такие движения перемещают питательные вещества к другим частям тела), излишне горячие ванны, перегрев или охлаждение, интенсивная работа; следует также избегать всего, что может изнурить тело, — гнева, очень бурной радости, боли2.
_____________
1 См. Oribase, Livres incertains, VIII; Т. Ill, P. 111. Можно добавить, что Цельс отдает предпочтение ночи: 'Днем вступать в сношения хуже, ночью спокойнее, причем, не годится, в первом случае, сразу приниматься за еду, а во втором — проснувшись, — за работу' (О медицине, I, I).
2 См. Orlbase, VI, 38; Т. I, Р. 543–546.
4. РАБОТА ДУШИ
Складывается впечатление, что режим, предлагаемый для сексуальных удовольствий, всецело направлен на тело: его состояние, равновесие, болезни, его основополагающие и преходящие предрасположенности, в которых оно обнаруживает себя, выступают как главные переменные, призванные определять поведение. В некотором роде само тело и устанавливает закон для тела. Однако есть своя роль и у души. Врачи обращают ее в предмет своего внимания, поскольку это она беспрестанно грозит увлечь тело за пределы свойственной ему механики и исходных нужд; это она побуждает выбирать неподходящее время, действовать в сомнительных обстоятельствах, противиться естественным предрасположенностям. Если люди нуждаются в режиме, столь тщательно учитывающем все основания физиологии, то это потому, что они постоянно отвлекаются от этих оснований действием присущих им воображения, страстей и любви. Даже возраст, в котором желательно начинать половую жизнь, оказывается неясным как для девочек, так и для мальчиков: воспитание и обычаи могут привести к тому, что желание выкажет себя в неподходящее время1.
Следовательно, разумная душа вынуждена играть двойственную роль. Прежде всего она должна дать телу режим, природа которого в действительности определялась бы им самим, его напряжением, состоянием и обстоятельствами, в которых оно находится. Но правильно установить такой режим душа сумеет лишь в том случае, если сама проделает над собой определенную работу: исправит ошибки, ограничит [власть] воображения, подчинит себе желания, из-за которых она непра
__________
1 Soranus. De mulierum morbis, I, 8.
вильно понимает строгий закон тела. Атеней, испытавший заметное влияние стоиков, вполне определенно указывал на этот труд души над собой как на условие правильного соматического режима: 'Взрослые должны соблюдать целостный режим души и тела, <…> стараться смирять свои стремления [hormai] и соразмерять свои желания [prothumai] и возможности'1. Следовательно, этот режим не предполагает ни противоречия духа и тела, ни введения средств, с помощью которых душа могла бы защищаться от посягательств плоти; речь идет, скорее, о самосовершенствовании, 'самоисправлении' души, в результате чего она оказывалась бы в состоянии направлять тело в соответствии с законами самого тела.
Эта работа была описана врачами в контексте порыва желания, наличия образов и тяги к удовольствиям, — трех начал, из-за которых субъекту угрожает выход за пределы обыденных нужд организма.
1. Смысл медицинского режима состоит вовсе не в преодолении желания. Сама природа наделила живые существа этим 'жалом' с тем, чтобы, возбуждая каждый из полов, соединять их друг с другом. Нет ничего более противного естеству, ничего более пагубного, нежели попытка лишить aphrodisia природной силы желания; ни в коем случае нельзя допускать насилия над Природой, будь то блуд или попытка обмануть бессилие, свойственное возрасту. Избегай соития, если не испытываешь страсти [апеи epithumein], призывал Руф в трактате О сатириазе. Но у страсти две стороны: она охватывает и тело, и душу. А проблема режима заключается именно в точной согласованности желаний. Поступать следует так, чтобы здесь и теперь эти стремления были скоординированы и отрегулированы как можно точнее. У Руфа есть замечательная формулировка: 'Лучше всего вступать в половую связь, когда к этому влекут и душевный порыв, и телесная потребность'2.
Иногда эту естественную согласованность нарушают действия одного только тела. Его словно бы 'несет', между тем [состояние] души отнюдь не соответствует такому возбуждению.
__________
1 См. Oribase, XXI; Т. III, Р. 165.
2 Ibid, VI; Т. I, P. 549.
Плоть обуревает своего рода чистое неистовство. Половой акт становится просто 'пароксистическим', как говорит Руф1. Похоже, именно это сугубо физическое возбуждение имеет в виду тот же Руф, описывая hormai, сопровождающие признаки мании или эпилепсии2. Оно отмечается при сатириазе и гонорее, но если первый случай — это просто воспаление половых органов, то во втором 'без полового возбуждения и ночных видений' происходит 'чрезмерное истечение семени', а больной, увлекаемый безумной механикой своего тела, совершенно изнемогает и вскоре доходит до 'гибели от истощения'3.
Душа же, напротив, может уйти от [власти] форм и пределов желания, возникающего в теле. Показателен термин, который применяют для обозначения такого рода крайности Руф и Гален: dоха. Пренебрегая потребностями и нуждами одного только своего тела, душа позволяет увлечь себя свойственным ей представлениям, не имеющим соответствий в организме, — представлениям тщетным и пустым (kenai). Подобно тому, как у тела не должно быть влечений, не согласованных с желанием души, душе не следует выходить за пределы того, что требует и в чем нуждается тело. Если в первом случае речь идет о болезни, которую, возможно, в состоянии излечить лекарства, то во втором случае, скорее, о необходимости соблюдения морального режима. Руфу принадлежит следующая формула:
'Подчинить душу и принудить ее слушаться тела'4.
Утверждение парадоксальное, если помнить о существовании традиции, согласно которой душа не вправе уступать призывам тела. Однако его нужно воспринимать в строгом теоретическом и медицинском контексте, сложившимся, очевидно, под влиянием стоицизма. Добровольное подчинение души телу понималось как следование разуму, который представляет собой естественный порядок и применяет к своим целям механику тела. Doxai могут внушить душе чрезмерные желания и отвратить ее от этого естественного разума, на который должен быть ориентирован разумный медицинский режим, основанный
