– Выслушал.
– И…
– И я знаю, что во многих случаях надо быть с этим человеком правдивыми. Особенно в таком случае, как наш. Я понимал, что теперь он обдумает и предложит что-то гадкое, скверное. Но лучше пусть он действует в открытую. Так мне легче следить за его замыслами и действиями.
– Он что-то предложил относительно Аны?
– Да. Он предложил мне тайком увезти ее и доставить к нему.
– Это невозможно! Ты сказал ему, что это невозможно?
– Не надо так волноваться, не надо. Нет, я не стал ему говорить того, чего не надо ему говорить. Я повторяю, я немного уже успел узнать этого человека.
– Но я опять ничего не понимаю. Ты… Неужели ты согласился?
– Да, я согласился.
– Николаос, объясни мне…
– Это трудно…
– Ты что-то задумал?
– Да.
– Но ты… – я подалась к нему и порывисто схватила его за руки. – Ты боишься говорить об этом?
– Да. Пока.
– И мне?
– Да.
– Это очень страшно?
– Пытаться обмануть Великого инквизитора всегда страшно.
– Чем я могу помочь? Говори!
– Ты многое можешь сделать. Я скажу тебе. Не сейчас. Но сначала надо привезти эту девочку сюда, в этот дом.
– Не могу себе представить, как это сделать, – я покачала головой.
– Я знаю, где находится эта горная деревня.
– Тебе сказал он, Великий инквизитор?
– Конечно.
– Ты сам поедешь за ней?
– Кому еще я могу это доверить?!
– Но ее родители плохо думают о тебе…
– Я не могу рисковать. Конечно, я мог бы сделать попытку доверительно побеседовать с ними, убедить их; сказать, что ничего дурного с девочкой не случится. Но я не знаю, что они скажут в ответ, у меня нет времени убеждать их. Они могут выдать мои намерения Теодоро-Мигелю. Случайно выдать или из горячности, когда будут пытаться во что бы то ни стало спасти свою дочь. Значит, придется мне тайком увезти ее.
– Господи! Как мне жаль их! Что им предстоит пережить!
– Иного выхода нет.
– Но ведь они легко догадаются, что девочку похитили по приказанию Теодоро-Мигеля. Они бросятся в город, потребуют правосудия…
– Неужели ты сказала им, кто именно охотится за их дочерью?
– Нет, клянусь, нет!
– Тогда что же?
– Но они все равно будут искать ее, добиваться…
– Им позволят делать это. Но они ничего не узнают.
– А дальше? Ты отвезешь ее к нему, к Великому инквизитору? Я помню, что случилось с дочерью художника Бартоломе…
– О том, что произойдет дальше, я пока не могу тебе сказать.
– Но ты задумал…
– Да. И ты все узнаешь. А пока – больше ни слова об этом.
– Когда ты едешь?
– Он позволил мне ничего не предпринимать, пока Чоки совсем не оправится от своей болезни.
– Слава Богу! Он, кажется, по-своему добр.
– Он понимает, что когда я в тревоге за моего любимого друга, я мало на что гожусь и могу думать лишь
