Он сразу обернулся и сделал несколько шагов ей навстречу. В движениях его ощущалась какая-то робость, скованность. Она подошла к нему совсем близко. Она тоже чувствовала какое-то странное волнение, но твердо решила быть доброжелательной и ласковой с ним.
– Ты не можешь уснуть на новом месте? – начала она разговор.
– Нет, я спал.
– А сейчас не можешь?
– Да, почему-то не могу…
– Ну давай поговорим. Хочешь? Мы так давно не говорили с тобой…
– Да, да, с удовольствием, – он заметно обрадовался.
– Подожди тогда…
Анхелита быстро подошла к своему топчану, свернула постель и помахала Мигелю, приглашая его.
Когда он подошел, она уже сидела. Он все еще несколько скованно присел чуть поодаль.
Снова оба молчали.
– Мы давно не говорили, – сказала наконец Анхелита.
– Давно, – эхом откликнулся Мигель. Анхелита было подумала, может быть ему вовсе не хочется говорить с ней. Может быть ему хотелось просто побыть одному?
– Может быть тебе сейчас хочется побыть одному? – заботливо спросила она.
– Да нет, не сказал бы. Честно говоря, мне хочется с тобой поговорить, – на этот раз он отвечал ей спокойно.
– Ну, я рада…
– Ты совсем забыла нас, детей, меня…
– Что ты! Просто… как-то так получилось…
– Но для меня в твоем уходе было что-то странное.
– Ты знал, что я здесь?
– Знал, конечно.
– Но вот уже год… – она осеклась.
– Но… Я знал, что ты здесь хорошо устроена, не нуждаешься в помощи… Ты захотела уйти… Я решил не беспокоить тебя.
Она молчала, напряженно вслушиваясь в эти простые, немного даже несвязные слова.
– Но если быть откровенным, – Мигель резко отвернул лицо, – если быть откровенным, то я был обижен на тебя. Да, я не мог понять, почему ты ушла, почему решила порвать со мной, с детьми, я не мог понять…
– А теперь? – настороженно спросила Анхелита. – Теперь ты понял?
– Не могу сказать, что хорошо понял. Но… сделал некоторые предположения. Ты устала? Тебе было тяжело после всего?
– Нет, не это главное, – уклончиво заметила она.
– Что же тогда?
– Я… я решила, что буду лишней в доме де Монтойя. – Анхелита заговорила быстро, словно кинулась с головой в воду. – Прежде я жила в вашем доме с матерью. Потом мы жили здесь…
– Ты хотела бы… Может быть, и вправду лучше перевезти сюда детей… Но пойми, я не могу, не имею права бросить мать Аны. Она очень привязана к внукам…
– Да нет… – Анхелита снова чувствовала растерянность. – То есть… Мы еще поговорим об этом…
Когда она это произнесла и увидела радость Мигеля, ей стало совсем неловко. Она опустила голову и теребила складку широкой юбки. Почему-то она снова подумала о том, что, наверное, выглядит сейчас ужасно – растрепанно и неряшливо.
– А помнишь, как мы в первый раз увиделись? – вдруг спросил Мигель. – Помнишь, ты Ану привела? – когда он произносил имя Аны, голос его чуть дрогнул и сделался печальным.
– Да, – ответила Анхелита, но почувствовала, что он хочет, ждет, чтобы она сказала что-нибудь еще, и она продолжила осторожно. – Нет, мы не тогда увиделись в первый раз. В первый раз я увидела тебя, когда мы ужинали в кухне, помнишь?..
Она не хотела напоминать ему все в подробностях, ведь тогда он был с отцом, со всеми своими родными, которые после так страшно были убиты.
– Да, я помню… вспомнил… – он не договорил; должно быть чувствовал то же, что и Анхелита. – Нам трудно вспоминать прошлое, – он грустно улыбнулся.
– Да, грустно, – тоже с грустью согласилась она.
– Но ты всегда была так добра к нам.
– Добра? – Анхелита снова заговорила с лихорадочной быстротой. – Я не была добра. Я всегда была эгоистична, думала лишь о себе… И тогда… когда все произошло и Аны не стало. Я подумала, что ты женишься снова, ты молод…
