призналась она. – Даже такому чистоту и наивному, как Ана…
– Ты очень дружна с Аной?
– Да.
– Хорошо, Селия. Сейчас я дам тебе бумагу и письменные принадлежности. Я очень люблю тебя и мне бы очень хотелось еще поговорить с тобой подольше. Но ты выбрала плохое время. Тот человек, помнишь, я тебе показала его, он очень плох. Возможно даже, ему осталось жить считанные часы… – я говорила, не глядя на нее и вынимая из ящика стола стопку бумаги, чернильницу и перо. Я поставила все на стол, затем подняла голову.
Девушка стояла, понурившись. Вся ее тонкая фигурка выражала какую-то мучительную тоску.
– Благодарю тебя, – она бросила быстрый взгляд на стол, – Но я лучше сейчас не буду писать.
Я спокойно восприняла эту очередную причуду.
– Как тебе хочется, – сказала я. – Тогда ложись. Я устала и сейчас лягу. Извини, но кровать всего одна. Придется потесниться.
– Мама!
– Что еще? – я уже отвернулась и начала разбирать постель, но когда она меня окликнула, я снова повернулась к ней.
Она встала снова у окна, такая худенькая, печальная и несчастная.
– Мама, прости меня за все! За все! За то, что я плохо думала о тебе. И за то, что я сейчас так глупо приехала… Прости…
– Родная моя, но я вовсе и не сержусь. Я ведь тоже была молода и у меня были свои причуды.
Кажется, я сказала не то. Слово «причуды» обидело ее. Но я не знала, как исправить эту свою ошибку. Я очень устала и действительно хотела лечь. Девочка все стояла у окна. Я быстро сняла платье, надела сорочку, распустила волосы и заплела на ночь косу.
– Раздевайся, Селия, и ложись. Вот и для тебя сорочка.
Девочка молчала.
– Ложись. Я погашу свечу. Я очень устала. У меня от света болят глаза.
– Я постою еще немного, можно? А свечу я сейчас задую.
– Хорошо. Поступай, как знаешь, – я повернулась на бок, и глаза мои закрылись.
Я тщетно пыталась заставить себя бодрствовать еще хоть немного. Мне хотелось дождаться, пока ляжет Селия. Ведь и она устала, бедный ребенок. Но у меня уже не осталось никаких сил. Тут как раз Селия задула свечу. Я мгновенно уснула.
Глава сто сорок третья
Проснулась я от тихого голоса, обращавшегося ко мне. Сначала я уловила лишь звучание, но не поняла смысла. Первая моя догадка была, что это зовет кто-то из слуг или Николаос… Значит, Чоки… Ему плохо…
«Но ведь дверь заперта, а голос совсем близко», – подумала я все еще в полусне.
И тотчас узнала этот тихий голос и поняла, что это Селия зовет меня.
– Мама, мама… – умоляюще произносила девочка.
Я приподнялась, опершись на локти.
Я увидела девочку у окна. Неужели она так и простояла… И не ложилась? Да, конечно. Она и не раздевалась.
– Селия! Почему ты не спишь?
– Мама!.. Прости меня, пожалуйста… Я не могу спать… Не сердись… Я эгоистка, я ужасная… Я разбудила тебя… Но я не могу… Мне очень плохо…
Я вскочила и подошла к ней.
– Что? Что с тобой? Ты больна? – встревожилась я.
– Нет, нет, это не болезнь. Я… я просто обманула тебя.
– Обманула? В чем? Несчастье с Анхелой, с Аной?
– Нет, нет, с ними все хорошо.
– Что же тогда? Что с тобой? Господи, да говори скорее! На тебя напали? Тебя изнасиловали? Там, на том постоялом дворе?
– Нет, мама, нет.
– Что же тогда, Господи?!
– Мама, не сердись на меня. Все так нескладно. Я не хотела тебе говорить. Я никому не хотела говорить…
Сердце у меня застыло в ужасе. Но все, чего я боялась, было связано с этой сферой отношений мужчин и женщин. Что случилось с дочерью? Соблазнена? Ждет ребенка? Изнасилована?.. Я с трудом заставила себя больше не перебивать ее несвязные речи своими тревожными вопросами. Я должна просто слушать, что она мне будет говорить.
– Мама, я обманула тебя. Я не из-за тебя приехала. Не для того, чтобы поговорить с тобой. Я приехала
