Я осторожно заглянула в дверь.
Я увидела человека. Спиной ко мне он сидел на стуле перед картиной. Я видела его серую одежду и рыжеватый затылок. В позе его ощущалась какая-то страдальческая сосредоточенность. Кажется, он сидел, положив ногу на ногу и обхватив колено пальцами обеих рук.
Кто это мог быть? Он не походил на слугу? Но разве я знала, кто живет во дворце Монтойя, какие тайны скрывает эта огромная постройка. Наконец, тайны могли быть у Анхелы и Мигеля.
Но сейчас мне некогда размышлять об этом. Ясно одно – не надо ни о чем спрашивать этого человека.
Я тихо притворила дверь.
Мне было немного жутковато после этой странной встречи (хотя, пожалуй, это и встречей нельзя было назвать).
Я снова принялась бродить по коридорам, теперь, к моему счастью, освещенным. Очень болели ноги.
Если бы я нашла кабинет Мигеля, или спальню… обнаружила бы его там… Это было бы лучше всего.
Или комнату, где заперта Селия… Наверняка он запер девочку.
Спустя какое-то время я начала понимать, что мои поиски напоминают поиски иголки в стоге сена. А что делать?
Снова я натолкнулась на запертую дверь и (почти неосознанно) начала стучать. Я чувствовала, что эта дверь ведет в жилую комнату, там люди…
Но все же, когда внутри начали поворачивать ключ в замочной скважине, страх охватил меня. Я едва сдержалась и не кинулась бежать.
Дверь приоткрылась. Выглянул мужчина со свечой в руке, в длинной белой рубахе. Он явно не был испуган. Может быть, потому что увидел женщину. А может быть, он и ждал женщину. Во всяком случае, он широко зевнул и щурясь, проворчал:
– Ну что ты, Пилар, колотишь в дверь, как сумасшедшая?
Но тут он окончательно проснулся и сжал подсвечник покрепче. Конечно, он ждал не меня, а другую.
Я не успела еще ответить, как он вышел в коридор и вскоре так получилось, что я стояла у стены, а он – передо мной, почти угрожающе приподымая подсвечник.
– Кто вы? Как сюда попали? – разумеется, спросил он.
А у меня уже не было страха. Я решила, что это один из слуг.
Вот и хорошо! Он проводит меня к Мигелю.
– Меня зовут донья Эльвира, – отвечала я. – Я уже бывала здесь. Я давно знаю донью Анхелу и дона Мигеля. Я вошла через дверь, которую мне показала донья Анхела. Дону Мигелю грозит опасность. Я знаю, он здесь. Знаю также, что донья Анхела и дети – в деревне. Но он должен поспешить. Проводите меня к нему. Я должна предупредить его.
Запыхавшаяся, измученная, вряд ли я сейчас выглядела благородной сеньорой. Да и мое рябое лицо… Но голос мой (я это чувствовала) звучал властно, решительно. И это решило дело.
– Хорошо, я провожу вас, – буркнул слуга.
– Только не мешкайте! Надо спешить.
– Хорошо.
Мы пошли. Впереди слуга со свечой, в своей длинной белой рубахе, за ним – я.
Я все же продолжала тревожиться. Ведь он может запереть меня. Но тут же я поняла, что это уже не имеет значения. Даже если этот человек в чем-то подозревает меня, он все равно скажет обо мне Мигелю…
Мы подошли к еще одной массивной двери.
– Вот покои дона Мигеля. Я разбужу его и доложу о вас.
(А, значит, это слуга и есть…)
– Нет, пойдемте. У нас мало времени.
– Но он, может, уже спит.
– К сожалению, придется разбудить его. Слуга открыл дверь.
Мы вошли в небольшую прихожую. Еще одна дверь, на этот раз довольно скромная. Слуга постучал.
Вышел заспанный камердинер Мигеля. (Так я предположила.)
– Пропусти нас, – обратился к нему мой провожатый.
– Что случилось?
– Важное дело.
– Да, это не терпит отлагательства, – добавила я. Я боялась, что камердинер станет спорить, захочет сначала доложить своему господину, но, к счастью (снова мне повезло), он ничего не сказал и молча открыл перед нами дверь, ведшую в кабинет. Мы вошли все трое.
