уныния, какое начало было замечаться, исчезло, и дело двинулось вперед ускоренным темпом.
Была назначена новая дата отправления – 24-е; я надеялся во время похода возместить потерянное время. Зная теперь маршрут, мы полагали, что сможем укоротить расстояние примерно на 70 миль , а следы похода и оставленные нами вехи ускорят паше движение, хотя снова придется зондировать дорогу через трещины.
Проходили последние дни перед отправлением. Темп нашей работы держался на самом высоком уровне, а комната радио была завалена последними сообщениями и телефонными вызовами Лондонского управления экспедиции, наших родственников, других антарктических станций, Би-Би-Си и прессы.
В это время я направил последнее послание из Шеклтона Эдмунду Хиллари, который вышел в поход с другой стороны континента. Я давал краткую оценку положения на нашей стороне и при этом оказался слишком пессимистично настроенным, так как впоследствии мы прибыли на базу Скотт на семь дней раньше намеченной даты.
«Хиллари.
Из-за потери 39 дней на пробивание дороги к Саут-Айсу наш выход откладывается на десять дней; пропали 200 миль , которые нужно набрать, чтобы выдержать темп 20 миль в день. Будем пытаться. Пробег до Саут-Айса 400 миль , следующий раз будет 330. Сейсмический сноу-кэт, один «Уизел» в Саут-Айсе, один «Уизел» бросили, один вернулся в Шеклтон в начале похода. Выходим 24-го тремя сноу-кэтами, двумя «Уизелами», одним «Маскегом». Воздушная разведка – до 84° южной широты, видимость – до 85° южной широты показывают до полюса самый трудный этап Шеклтон – Саут-Айс. Не уверен, что можно будет держать 20 миль в день до Саут-Айса, предполагаю свыше 20 миль в день после. Можем опоздать до двух недель прибытием на базу Скотт, будем стараться уменьшить опоздание, но, возможно, прибудем только 9 марта. Надеюсь улучшить пессимистическую оценку перехода. Если ваши условия трудные, можем согласиться на склад «700» на 600-й миле, но будем благодарны за горючее, сэкономленное в добавление к 12 бочкам. Выгаданное время пригодится! вашей работе в горах. Видимо, вряд ли встретимся в складе «700», поэтому хорошо бы, если можно, получить проводника от склада «Плато». Рад, что ваши машины на плато так хорошо двигаются. Все поздравляют.
Банни»
Начались сборы. Дело осложнялось необходимостью сортировать то, что упаковывалось, в зависимости от назначения предмета: отдельно то, что нужно для главного похода; отдельно то, что будет отправляться в последнем полете в Халли-Бей: оттуда некоторые предметы заберут американские самолеты из Элсуэрта (капитан Ронн любезно предложил помочь нам отправить кое-что из ценного оборудования и личных вещей); наконец, отдельно все те вещи, которые мы были вынуждены оставить на базе. 22-го началась погрузка на сани 20 тонн продовольствия, горючего и материальной части.
Вечером стало ясно, что если погода удержится, то мы выедем в назначенный день; поэтому Джон Льюис приготовил специальный прощальный ужин – наш последний праздник в Шеклтоне. На следующий день закончили погрузку всего тяжелого, но работа продолжалась до глубокой ночи, и многие из нас легли спать только в 5 часов утра. Не удивительно поэтому, что, несмотря на намерение выехать 24-го ночью в половине третьего, мы выехали только в 6 часов 40 минут утра. Как раз в момент выхода прибыла партия с аргентинской станции, расположенной в 20 милях от нашей базы, и они вместе с нашими авиаторами и Джоффри Праттом стояли и махали нам руками на прощание. Джоффри предстояло лететь в Саут-Айс и сменить там Хэла
Листера, который должен был присоединиться к нам в поле.
Ко времени нашего отбытия все машины уже получили от водителей прозвища. Выехали мы в следующем порядке: сноу-кэт «Рок-н-ролл» – характеристика, верная для всех машин этого рода, затем сноу-кэт «Эйбл» – это имя дал машине Дэвид Пратт, за ним два «Уизела» Аллана Роджерса и Джорджа Лоу – «Грохот» и «Крушение», за ними шел трактор «Маскег» – «Прыгун» с эмблемой в виде прыгающего кенгуру, названный так нашим австралийцем Ионом Стивенсоном; колонну замыкал сноу-кэт «Графство Кент» – имя было дано ему Роем Хомардом, родившимся в этом графстве.
Несмотря на поздний отъезд, мы все же прошли 15 миль , прежде чем начать ставить палатки. Партия также нашла и забрала с собой сани с двенадцатью бочками горючего, оставленные на дороге, когда «Уизел» Роя на второй день разведывательного похода в Саут-Айс вернулся в Шеклтон. 25-го мы благополучно пересекли заполненные снегом трещины-ущелья и, пройдя 14 миль , решили, что уже вступили в период больших переходов. И тут в мгновение ока под сноу-кэтом «Рок-н-ролл» провалилась снежная перемычка, а Дэвид Стреттон и я повисли в воздухе над внушительной трещиной-ущельем. Ширина сделанной нами дыры была около 15 футов , а глубина до первого уступа на стене трещины под нами равнялась 60 футам . Выглянув на правую сторону, я увидел, что положение более чем неприятное: невозможно было решить, насколько прочно машина заклинилась между краями трещины, и во всяком случае не на что было ступить, чтобы выйти из нее. Однако на своей левой стороне Дэвид обнаружил, что он может добраться до заднего понтона, и я последовал за ним ползком наружу по висевшей в пространстве гусеничной цепи, похожей на лестницу.
Сперва спасение машины казалось почти невозможным, и первой нашей реакцией на происшедшее было намерение все снять с машины. Затем Дэвид Пратт и Рой подвели два других сноу-кэта и, поставив вездеходы бок-о-бок позади «Рок-н-ролла», присоединили их к его заднему буксирному крюку. Затем, тщательно обследовав трещину по длине, нашли точку, где Джордж и Аллан смогут перевести свои «Уизелы» на ту сторону трещины и поставить впереди «Рок-н-ролла». Здесь их соединили, а тандем привязали стальным канатом к передней оси сноу-кэта. Этим способом был устроен анкер, который не даст передку машины упасть вертикально в трещину при попытке вытащить «Рок-н-ролл» за задний буксирный крюк. На сноу-кэте каждый понтон может свободно поворачиваться вокруг своей оси. Это чрезвычайно затрудняло нам поворот левого переднего понтона в такое положение, чтобы он возвышался над краем трещины при вытаскивании нашей машины.
Для выполнения этой работы Дэвида Стреттона спустили на веревке в трещину, где он вырубил подходящую полку; затем, используя «Маскег» в качестве пятой спасательной машины, мы подтянули непокорный понтон в нужное положение и медленно вытянули «Рок-н-ролл» назад.
Из-за необходимости одновременного движения пяти спасательных машин маневр получился сложным. Сомнительно, удалось ли бы нам добиться успеха, если бы в нашем распоряжении не было огромных мощностей двух остальных сноу-кэтов, работавших на аварийной низшей скорости, той, которая у нас называлась «бабушкой». На этот раз «бабушка» показала нам, на что она способна: ведь по окончании спасательной операции обнаружили, что на «Рок-н-ролле» все время оставалась включенной скорость переднего хода!
Как только Дэвид и я уложили на нашего «кэта» обратно все оборудование, партия отправилась в лагерь, разбитый на другой стороне трещины остальными путешественниками. Операция по спасению «Рок-н-ролла» потребовала пяти часов тяжелой работы, и мы были рады отдохнуть.
Продолжая двигаться дальше, к лагерю углового флага, колонна пересекла еще много трещин. Прежний
