– Я с рейса из Латинии. Меня должны были встретить.
– Сейчас, – отбрасывая со лба влажную прядь, ответила девушка.
Она вытерла руки об юбку и, порывшись на столе, полном бумаг, извлекла микрофон селекторной связи.
– Костя! Ты ждал человека из Латинии?
– Ы! – Прорычало в ответ. – Пусть сюда идет!
– Вот видите! Он просто не там вас ждал, – спокойно сообщила девушка – я помню, был запрос по каналам. Идите к пункту обмена валюты. Там вас Костя ждать будет.
Почему-то, как под гипнозом, я выполнил указания и, спустившись лифтом, уже не требовавшим код доступа, опять вышел в зал. С трудом нашел обменный пункт. И не нашел никаких кость. Не появился он и спустя полчаса ожидания. Я опять, толкая впереди осточертевший багаж, пошел к лифту. Код доступа не сработал. Уныло, уже совсем ничего не ожидая, я пошел к доброй женщине в справке. Та объяснила, что все офисы закрыты, что поздно и что лифт отключен. Я рассказал, что меня должен был встретить представитель Лота здесь, возле пункта обмена. Женщина вызвалась помочь и троекратно объявила по всему залу:
– Костя из Лота, тебя ждут у обменки!
Надо сказать, что все происходящее не вызывало у меня никакой надежды и я просто занимался этим от нечего делать. Пока за мной не приедут. С Виктором была договоренность, что он меня заберет, удостоверившись, что рейс прибыл.
Естественно, никакой мифический Костя не пришел, и мое бесцельное скитание по залу было прервано радостным ревом Виктора:
– Майер! Давай сюда!
Ну я и дал.
Глава двадцать шестая
– Ну и что? Стоило оно того? – Виктор, не отрываясь от ночной трассы, задал свой первый вопрос.
– Я не знаю, чего оно стоило. Уже ничего не изменишь, – грустно проговорил я.
– В любом случае – ты был у Аякса, тебя уроды опять чуть не пришили, но мои ребята помогли! – слегка патетично изрек Виктор.
– Если бы я мог сказать, кто наш враг. Все бы стало совсем просто.
– Ну, как кто? Ты, Майер, брось свои интеллигентские штучки! Это же эти! Ты сам говорил! Руки у них кривые, кошек не любят. Ну и вообще. Одни их вентиляторы летающие… Типичные враги.
– Мы не можем понять себя, чего мы хотим, и ради чего живем. Как же можно судить человека за то, что он кошку не погладил? Хотя… Другие их поступки никак не говорят об общечеловеческих ценностях в их багаже. Самое сложное – познать их парадигму, понять кто они! Может это просто какое-то движение сопротивления нынешнему безумному времени. Такие же загнанные в угол люди, как я и ты. Может быть, нам надо просто понять друг друга и идти одной дорогой. Бороться с увлечением нашей цивилизации во всепоглощающую пляску некомпетентности, примитивизации бытия.
– Шо? – Виктор прервал мои мысли вслух.
– Кто его знает, – объяснил я свои дурацкие сомнения.
– Ну, я ж и говорю! Мочить сволочей надо!
– А ты откуда Лисса знаешь? – перевел я разговор в другое русло.
– Я его не знаю! Я Сашку Малицкого знаю. Он его ведомый. Они так договорились, когда свои «сушки» в лес отогнали.
– Знал, – тихо проговорил я.
– В смысле, не понял? Что Сашка? – Виктор все прекрасно понял.
– О завалил этих, но сам…
Несколько минут Виктор молчал и смотрел только на ночное шоссе.
– Майер. Ты только покажи мне, где они. Только. Остальное не твоего ума дело. Вернее твоего, конечно, но мне надо их видеть! Найди их!
– Мне это надо не меньше, чем тебе. И мы найдем их вместе. И вместе все поставим на свои места.
– Место – много.
– Что? – не понял я.
– Ты много раз повторил слово «место».
– Это я так…
Ночное шоссе мчало нас вдоль черного леса в город. Странно – полчаса дороги и вместо сверкающей столицы – черный, полностью черный лес. И неестественно яркая палочка гаишника. Неизвестно откуда и зачем машущего нам этой палкой на ночном шоссе.
– Ну, Майер, готовься, это, небось, нас твои камарады тут подстерегли, – притормаживая пробормотал Виктор.
Остановился он метрах в пяти от палочника. В темноте четко клацнул передернутый затвор пистолета.
