— Видите? Я знаю, где стояла каждая книга. — Она показала на противоположный стеллаж. — А вот здесь была «Уловка-22», популярная книга по рыболовству, одна из довольно длинной серии. — Госпожа Ляпис-Лазурь быстро переместилась к соседнему стеллажу, тоже пустому. — Это раздел детективов. «Загадочное сумасшествие в Стайлзе», «Убийца точно воскреснет», «Стеклянный клюв», «С милым ищу помехи», «Палки и корки»…
Я взглянул на ее помощников: те кивали, словно пытались все запомнить и тем обеспечить передачу знаний. Это показалось совершенно бесполезным, но — удивительное дело — благородным поступком.
— «Мычание щенят», — продолжала библиотекарша, наугад скользя пальцем по стеллажу, — «Утренний трактор», «Глубокий сом», «Четвертой овдоветь», «Приключения Шейлока и Гомеса». Ну как вам, мастер Эдвард?
— Потрясающе.
— Этому научил меня отец. А его научила моя бабушка и так далее. Поняли, как оно все было?
— Понял.
Госпожа Ляпис-Лазурь помолчала. Лицо ее стало задумчивым, даже мечтательным.
— Столько слов, — прошептала она, — так бережно собранных вместе и так бессмысленно изничтоженных.
Ею овладела грусть. Она помолчала еще и наконец повернулась ко мне с мрачной улыбкой.
— Так зачем вы сюда пришли?
Я стал припоминать.
— Мне нужна справочная литература.
— Ах да! Ханна сопроводит вас до того кресла, Джерард до лестницы, где эстафету перехватит Сайлас и отведет вас в отдел художественной литературы, а там уже вас встретит Нэнси и покажет, где хранятся справочники. Кэт займется оценкой рисков.
— А я что буду делать? — подала голос Терри, в то время как другие нетерпеливо побежали на свои места, чтобы помочь мне пройти тридцать шагов до справочного отдела.
— Ты поможешь молодому человеку выбрать нужную книгу.
Она широко открыла глаза и подпрыгнула от восторга. Остальные что-то завистливо пробурчали.
Госпожа Ляпис-Лазурь снова стала мерить шагами библиотеку, бормоча что-то под нос и показывая на полки. Меня самым профессиональным образом препроводили в справочный отдел. Я попросил справочник граждан, и Терри захлопотала возле меня. Прочие библиотекари смотрели на нас издали.
— Кого именно вы ищете?
— Мой старый приятель хочет узнать о своих родственниках, живущих здесь, — солгал я и стал открывать наудачу отдельные тома, чтобы скрыть свое истинное намерение. Вскоре я нашел то, что искал. ЛД2 5ТЗ — таков был почтовый код лжепурпурного. Согласно справочнику, он принадлежал четырехлетнему серому из Восточного Кармина. Невероятно! Ведь коды присваивались заново только после смерти их носителя.
— А записи за прошлые года у вас есть? — задал я вопрос.
Терри, пискнув от удовольствия, исчезла и быстро вернулась с еще одним томом, совсем уже потрепанным. И опять я отыскал нужные мне сведения. Закончив, я поблагодарил каждого из библиотекарей, сделал записи в их книгах отзывов и был препровожден к выходу все по той же системе.
— Ну, как ты поладил с нашим книжным червем? — спросил Томмо, который ждал меня на ступеньках.
— Не очень приятная дама.
— Больше лает, чем кусает. Хоть она и синий префект, но не прочь нарушить правила, когда дело доходит до рассказывания историй.
— То есть как это?
— Увидишь, когда твой код Морзе будет готов. — Он кивнул на библиотеку. — Нашел, что искал?
— В общем, нет.
Это было не совсем правдой или, скорее, совсем неправдой. Я нашел того, кому принадлежал код ЛД2 5ТЗ до четырехлетнего ребенка: житель Ржавого Холма, заброшенного городка на пути из Граната в Восточный Кармин. Сейчас этому человеку было бы шестьдесят восемь — лжепурпурный подходил просто идеально. Зейн С-49 — так звали его, и, согласно записи, он скончался четыре года назад во время эпидемии плесени. Два человека с одним и тем же кодом! Немыслимо. Конечное число почтовых кодов — вот что поддерживало численность населения Коллектива на приемлемом уровне. Один ушел, другой пришел — так все и работало. Но если бы на каждый код приходилось по двое хозяев, наступило бы перенаселение — положение, абсолютно неприемлемое с точки зрения правил. Но имя не приближало меня к разгадке того, что случилось в магазине красок и каким образом Джейн причастна к происшествию. Об этом я знал ровно столько же, сколько сегодня утром.
Некоторое время мы шагали в молчании, затем Томмо посмотрел на свои часы, потряс их и подвел, сообразуясь с циферблатом на ратушной башне.
— Все так, — загадочно сказал он. — Идем в Сортировочный павильон. Пора тебе познакомиться с Большим Бананом.
Кортленд Гуммигут
5.2.02.02.018: Желтым разрешено нарушать правила, преследуя нарушителей правил, но каждое такое нарушение должно быть предварительно зарегистрировано и одобрено желтым префектом.
Большим Бананом, как выяснилось, прозвали Кортленда Гуммигута, сынка желтого префекта. Я поинтересовался, почему это он хочет со мной познакомиться. Оказалось, что младший Гуммигут любит знакомиться со всеми. Два года назад он прошел тест Исихары, набрал восемьдесят баллов и теперь был уверен, что унаследует место матери после ее отставки.
— Не то чтобы это случится скоро, — добавил Томмо, — но Кортленду придется действовать так же безжалостно, как его мамочке.
— Все желтые безжалостны. Это их работа.
— У нас особый случай. Салли Гуммигут не дает выходных серым вот уже семнадцать лет и заставляет их работать шестьдесят восемь часов в неделю с незапамятных времен. Она обращается с ними, как с грязью, обвиняет их в каких-то выдуманных нарушениях. Даже я считаю, что она перегибает палку, хоть я до ужаса равнодушен к серым.
— А почему она так себя ведет?
— Гуммигутам нужна сцена попросторнее. Много желтого, жестокости больше, чем надо, — но безнадежно провинциальный код ЦВ37. И все просьбы о перемене игнорируются.
Знакомая история: официально почтовые коды использовались только для указания адреса, но на деле значили очень много. Запрещалось третировать человека, исходя из его кода, но это случалось сплошь и рядом. Я был страшно рад своему РГ6.
— Но ведь она обязана платить за переработки, — заметил я, все еще думая про серых. — Хоть так они получат свое.
— Если б они могли еще тратить свои баллы…
— Или делить, объединять, передавать по наследству. — Я перечислил самые несправедливые ограничения, касающиеся серых.
— Ага, чтоб они обжирались беконом. — Запала Томмо по поводу печальной участи серых, увы, хватило ненадолго. — «Разъединенные, мы все же вместе» и прочая фигня.
— Если Гуммигуты такие мерзкие, почему ты с ними водишься?
— Вот именно поэтому! Если в комнате тигр, лучше быть тем, кто причесывает ему усы. Потом, у Кортленда есть обратный билет: вдруг он продаст его мне? — Мы шли в сторону реки. — А вон там живут
