отмечено.
Джек подошёл посмотреть. День был обведен чёрной шариковой ручкой. Он не особенно следил за такими вещами и всегда попадал врасплох.
— Болтать или щёлкать?
Она потрепала его по плечу.
— Щёлкать, дурачок. Кто-то же должен заснять ослепительное высшее общество Рединга, пожимающее руки третьестепенным знаменитостям, которых лорд Пемзс сумеет затащить к себе.
— Наверное, это серьёзное повышение после бала фруктоводов долины Темзы, где ты снимала всего лишь «будущих знаменитостей низшего сорта»?
— Естественно, дорогой! Рывок по карьерной лестнице. К лету я дорасту до портретных снимков оболтусов на Хенлейской регате.
— Тогда тебе следует принарядиться.
— Всему своё время, муженек. Ты можешь отвести Меган в кружок скаутов?
— Конечно. Когда он?
— В семь, — сообщила Меган и, поблагодарив, встала из-за стола.
— Как дела в школе, Джером? — спросил Джек, когда Мадлен упорхнула наверх переодеться во что- нибудь похитрее (негоже появляться на благотворительной пьянке без надлежащей упаковки, даже если ты всего-навсего фотограф).
— Да так, ничего.
— Может, тебе и вовсе нет смысла туда ходить? Почему бы нам вообще не бросить школу? Сидел бы дома и… ну, не знаю… ел шоколад да смотрел телик день-деньской.
Джером тут же ухватился за эту соблазнительную возможность.
— Правда?
— Нет. Неправда.
Парнишка поник головой.
— В школе так ску-у-у-учно…
— Согласен. Зато это почти идеальная подготовка для блестящей карьеры в «Шизбургере».
— Но я не собираюсь работать в «Шизбургере»!
— А придётся, если будешь филонить за партой.
— Бу-у-у-у! — возопил Стиви, подпрыгивая на стульчике.
Поскольку ничего более продуктивного ему не подворачивалось, он хватал обеими руками омлет и сжимал кулаки так, что тот выдавливался между пальцами, словно желтая зубная паста.
— Ха, — сказал Джером, — и ты ещё запрещаешь мне ковырять в носу!
— Он не ковыряет, — заступился за младшего Джек, который сам втайне любил покопаться в носу и не хотел лицемерить. — Он ест!
Разговор резко прервался, когда в кухню вошёл Бен. Обуреваемый гормонами долговязый шестнадцатилетний подросток чувствовал себя неуютно в форме школьного оркестранта. Он записался в оркестр не из любви к музыке, а из-за нежных чувств к Пенелопе Лидделл, арфистке. «Эти тонкие пальчики, перебирающие струны, — с придыханием рассказывал он несколько дней назад Джеку о предмете своего обожания, — и эта сосредоточенность! Дьявол! Если она взглянет на меня, я просто лопну!»
«Лучше не надо, — отсоветовал сыну Джек, — будет очень грязно».
Бен весьма неплохо играл на тубе, но, поскольку духовые сидят дальше всего от арфы и туба «не источает мужской сексуальности» (разве что по мнению другой тубы), он перешёл в группу ударных, чтобы подобраться ближе к предмету страсти. Паренек выволок из чулана под лестницей два тяжеленных футляра и надел куртку с капюшоном.
— Тебе помочь? — спросил Джек.
— Спасибо, пап. Скоро подъедет машина.
Снаружи послышался гудок. Джек попытался приподнять один из футляров, но он оказался таким тяжелым, словно корни пустил.
— Что у тебя там за хреновина?
— «Травиату» ставим, — объяснил Бен. — Мистер Мур говорит, что мы должны экспериментировать. Потому у нас настоящие молоты и настоящие наковальни.
Они в четыре руки кое-как протащили футляры по полу, перевалили их через порог, проволокли по дорожке к ожидающей машине и впихнули в багажник. Кузов зловеще осел.
Через полчаса из спальни спустилась Мадлен в красном вечернем платье без плеч, державшемся исключительно на честном слове. Когда она, красуясь, закружилась по кухне, никто глаз не мог от неё отвести.
— Как я выгляжу?
— Bay! — воскликнула Пандора, только что вошедшая в дом. — Мэдди в детском платьице!
— Замечательно, — выдохнула Меган.
Она прижала руки к груди, мечтая о той поре, когда сама сможет надевать вечерние платья и ходить на вечеринки и когда её поцелует прекрасный принц. Впрочем, она согласилась бы и на рыцаря, если принцы окажутся в дефиците.
— Оно очень яркое, — только и сказал Джером.
— Бу-у-у-у! — прогудел Стиви.
— Я думал, ты будешь там единственным фотографом, — заметил Джек. — В смысле, как ты попадешь на собственные снимки? Нажмешь на кнопку и — бегом на место?
— Дорогой, это же благотворительный бал фирмы «Пемзс». Пока у меня сохранились жалкие остатки былой юности и красоты, грех не использовать их в качестве приманки для работодателей. Родители дебютанток платят хорошие деньги за портреты.
— Ладно, — сдался Джек, — только не позволяй лорду Пемзсу себя обхаживать. Сама знаешь, какая у него репутация.
— Я, наоборот, решительно настроена позволить лорду Пемзсу поухаживать за мной, — с улыбкой ответила Мадлен. — Мне нужна любая работа, какую он может предложить.
Она обняла Джека за шею и прошептала ему прямо в ухо:
— Это платье ужасно обтягивающее, и молнию вечно заедает. Так что тебе, наверное, придётся разорвать его, чтобы снять с меня.
Она поцеловала мужа, улыбнулась и отпустила его.
— Я не буду ложиться до твоего прихода, — пообещал Джек.
— О, это как раз не обязательно, — игриво ответила Мадлен.
— В самом деле?
Мадлен рассмеялась и вдруг взорвалась кипучей энергией:
— Меган, а ну быстро обувайся! Не можешь найти своё бойскаутское кольцо для галстука — возьми резинку! Остальным — слушаться Джека! Я вернусь поздно.
Она перецеловала всех, схватила сумку с фотоаппаратом, разрушив иллюзию светской утонченности, и в мгновение ока выпорхнула за дверь.
— Бу-у-у! — протянул откровенно восхищенный Стиви.
Время близилось к одиннадцати, младших детей уже уложили спать, а Джек с Пандорой остались сидеть в гостиной. Телевизор работал, хотя особого внимания на него никто не обращал. Пандора угнездилась на диване и что-то проверяла, обложившись учебниками по физике элементарных частиц. Ей скоро исполнялось двадцать, и она ещё не вышла из того возраста, когда тебе наплевать, что папа думает о твоем выборе жизненного пути, и хочется, чтобы папа об этом знал. На самом деле его мнение было для неё очень важно, но она ни за какие коврижки не созналась бы в этом. А Джек, со своей стороны, не мог удержаться от советов, на его взгляд важных и уместных, хотя они не имели никакого смысла, в основном потому, что с тех пор, как он был в возрасте Пандоры, прошло много лет, а он все никак не мог этого понять. Но маленькие победы все же случались. Например, Пандора не делала себе никакого пирсинга и татуировок. Отчасти здесь играло роль мягкое поведение Джека, благодаря которому потрепанные паруса
