— Откуда? — спокойно уточнил Ямада. — Из комнаты или вообще?..
— Пока из комнаты. Попробуйте пройти дальше, но дверей пока больше не открывайте, и при малейшей опасности — сразу назад…
Ямада и Зоммер молча вышли из комнаты.
Аэрогарды вновь двинулись вперед.
Ветер, подумал д'Марья и почувствовал, что запах химии приобрел цветочный оттенок.
Аэрогарды в очередной раз свернули за угол, и д'Марья резко придвинулся к экрану.
Коридор перед аэрогардами был сплошь усеян телами и частями тел. Он был до невозможности грязен — повсюду на полу, на стенах, даже на потолке виднелись коричневые потеки, жирные зеленые пятна, полосы копоти — особенно заметные под одним плафоном, расплавленным и стекающим скрученными длинными сосульками вниз, — кроме того, по полу были разбросаны клочья дерна с пожухлой желтоватой травой, битые стекла, какой-то совсем неожиданный мусор вроде пустых сигаретных пачек и обрывков оберточной бумаги… опять оторванные руки и ноги, но нигде не видно ни пятнышка, ни капельки крови; а вот целые тела были действительно целыми — по крайней мере на первый, беглый взгляд, — и пребывали они в самых разнообразных позах: один мертвец вольготно развалился, раскинув руки в разные стороны, другой скрючился в позе эмбриона, двое — мужчина и женщина, единственная в этом морге, она отличалась от остальных одеждой, что сразу бросалось в глаза:, все в хаки, она в красном, — лежали обнявшись… а один, у самого поворота, сидел, привалившись спиной к стене и подогнув под себя ногу, с сумасшедшей улыбкой смотрел куда-то вдаль…
— Вот черт, — произнес кто-то.
Потом Медведев медленно двинулся вперед. На картинке с его датчика сменялись лица — все чистые, без крови, только у одного была сильно распорота щека, так что в треугольной дыре виднелись белые зубы. Выражения лиц разнились — от радостного удивления до ледяного ужаса, но д'Марья мельком отметил, что у всех были открыты глаза.
— Никого, — хрипло произнес, очевидно, Медведев, потому что д'Марья не сумел узнать голос. — Никого не знаю.
— Это не люди с «Костромы», — утвердительно произнес Ямада. — И эта форма мне незнакома.
— Обыщите их, — сказал д'Марья, но тут же ощутил резкий укол: что-то было не так.
— Опасность!.. — быстро сказал он. — Отходите немедленно!!..
Где-то впереди по коридору, в той стороне, куда направлялись аэрогарды, возникло что-то большое, плотное, оно все увеличивалось, меняя структуру воздуха и света, неуклонно, но медленно: была еще возможность уйти.
— Да уходите же!.. — заорап д'Марья, более не сдерживаясь.
Без лишних пререканий аэрогарды стали поспешно отходить.
Они выскочили в предыдущий коридор, и тут ближайшая дверь распахнулась, и оттуда с ревом вылетело что-то большое и косматое.
Три очереди прошили существо, прежде чем оно успело добраться до аэрогардов. На пол тяжело ухнуло нечто вроде огромной, килограммов под двести, собаки, чья шкура с подпалой длинной шерстью была перетянута брезентовыми ремнями.
— Оставьте его! — крикнул д'Марья: он всей кожей чувствовал опасность, поднимавшую голову в этом коридоре, но она была не животного и вообще не живого свойства.
Видимо, аэрогарды тоже что-то такое ощутили. Они перешли на бег, не обращая более внимания на чудовищного пса — который, как показалось капитан-полковнику, пошевелился и даже сделал движение в сторону от выпустившей его двери, — но тут в коридоре стало пронзительно светло.
Опасно было уже всюду — не только позади, но и сверху, и по бокам: все двери в коридоре стали открываться одновременно, и за ними не было ни чудовищ, ни жутких механизмов, ничего — одна только страшная, белая, голодная пустота, напоминающая внутренность безразличного ко времени большого белого ящика…
— Командир, нас кто-то вызывает, — врезался в мозг голос Мальцева. — Передача идет по резервному каналу. Радары фиксируют три корабля на средней орбите, прямо над нами!
— Не отвечать! — рявкнул д'Марья, не отрывая взгляда от экрана, на котором пляшущие изображения с различных картинок складывались в бешеный танец разноцветных пятен. — Боевая тревога! Комендорам — трехминутная готовность отражения аэродинамической атаки!..
На экране плескалась жажда жизни, ненасытный голод и снова жажда — глотка свежего воздуха — вошли в невыносимое соприкосновение, и сейчас весь мир готов был лопнуть по швам: но до конца бесконечного вроде бы коридора оставалось немного, мир стал благодатно темнеть и расширяться, в нем появились капли живой воды, и ощущение шероховатости бетона, и ветер, который упустил свою добычу, завыл и захлебнулся, подавившись снежной крупою, сквозь которую пробивалось багровое солнце…
Глава 12
Д'Марья стоял у посадочной рампы «Ред Алерта» вместе с Гордым и смотрел, как, пробившись сквозь злые плевки несущего сероватую снежную крупу ветра, со стороны смутно различимого багрового солнца на посадку заходит допотопный вертолет.
Полчаса миновало с момента отступления (больше напоминавшего паническое бегство) аэрогардов из страшноватого подвала, и двадцать минут прошло после того, как с их фрегатом установили связь — голосовую, по-русски, на обычных ультракоротких волнах — три корабля какой-то Народной Армии Независимости.
Что это такое, толком выяснить было некогда — тем более что эти предположительно русские категорически просили (они так и выразились) аэрогардов не приближаться к тому месту, откуда шел сигнал SOS, объяснив, что это их личное дело и что борты «Сила», «Рогнеда» и «Скамандр», а также оставшаяся на высокой орбите планеты «Воля» вполне в состоянии помочь своим товарищам, попавшим в беду.
Аэрогарды решили на рожон не лезть — все-таки вроде бы свои, хотя надо уточнить, — и договорились встретиться с представителями этих самых «независимых», чьи корабли уже опустились недалеко от того места, где нашли человека с передатчиком.
Оба танка с группой Ямады пока остались там же.
Вертолет грузно опустился на землю метрах в тридцати от фрегата. Давненько д'Марья таких не видел: старый, если не сказать — древний «Кайман» с надвтулочной РЛС, двумя огромными винтами и четырьмя пилонами, обвешанными устрашающего вида контейнерами с НУРСами, пушками и еще чем-то. Аппарат, конечно, допотопный, но летает ведь: сквозь пургу он продрался, похоже, без особых проблем.
Сквозь облака снега, сорванного с места мощными винтами, д'Марья увидел, как открылись боковые двери вертолета, и оттуда стали выскакивать с автоматами наперевес люди в зимних маскировочных комбинезонах и легких бронешлемах. Последним появились грузный человек без автомата и какой-то высокий с плоским чемоданчиком.
Небось начальство, подумал д'Марья и не ошибся: парочка приблизилась к ним с Гордым, грузный отдал честь и произнес:
— Генерал-майор Столбухин, Четвертая мобильная дивизия космопехоты Народной Армии Независимости. Полковник Щипцов, Особый отдел.
Аэрогарды откозыряли в ответ, и д'Марья сказал:
— Капитан-полковник корпуса аэрогардов д'Марья, командир фрегата «Ред Алерт». Это офицер безопасности капитан Гордый. Прошу на корабль.
Они прошли в кают-компанию, сели за стол и некоторое время молча, почти демонстративно, изучали друг друга.
Первым нарушил молчание д'Марья.
— У нас довольно тепло, — сказал он. — Вы, господа, можете хотя бы снять шлемы.
Секунду помедлив, гости воспользовались предложением: Столбухин положил шлем перед собой, а
