Командира одной из пулемётных рот 125-го полка лейтенанта Сергея Шиканова война застала на его городской квартире в Бресте. Рота уже несколько дней находилась вне крепости, в районе Южного военного городка, где шли учения. Туда, к своим бойцам, и поспешил Шиканов с первыми взрывами бомб и снарядов.
По шоссе, отчаянно гудя, быстро неслись грузовики, пустые и гружёные. Попытки остановить машины были тщетными – шофёры не обращали внимания на сигналы лейтенанта. Пришлось вынуть из кобуры пистолет. Это подействовало – пустой грузовик, ехавший в сторону Южного городка, подобрал Шиканова.
У моста через Мухавец они догнали колонну танков. На броне машин были сложены ящики с патронами. И Шиканов тотчас же подумал о том, что патронов у него в роте почти нет. Он остановился около головного танка, представился командиру колонны и просил поделиться боеприпасами. Танкисты быстро набросали ящики в кузов грузовика. Теперь пулемёты Шиканова были обеспечены «пайком» – он вёз около 20 тысяч патронов.
Рота стояла в полной готовности, и бойцы тотчас же принялись набивать пулемётные ленты. В двух других пульротах, расположенных по соседству, не было никого из командиров – они, видимо, не смогли выбраться из города, – и Шиканов подчинил бойцов себе.
А потом появились немецкие самолёты, и роты выдержали жестокую бомбёжку. Но когда вслед за этим на дороге показались конная разведка и мотоколонна противника, их встретили пулемётными очередями в упор. К ротам Шиканова примкнула и группа пограничников, отходивших с ближней заставы. Вместе с ними пулемётчики весь день вели бой, прикрывая отступление наших войск, а вечером сами начали двигаться на восток.
Но уже в тылу у них были танковые колонны немцев, и Шиканов со своими бойцами оказался отрезанным от фронта. Первую военную ночь они провели в лесу, у деревни Франополь. Под командованием лейтенанта оказалось всего 250 человек – и свои, и присоединившиеся к отряду из других частей.
В ту ночь они сделали попытку перейти Московское шоссе – Шиканов хотел вести людей в Беловежскую Пущу. Но по дороге непрерывным потоком текли немецкие войска, и нечего было думать пробиться здесь с боем. Пришлось снова отойти в глубь леса. Только на следующую ночь удалось форсировать шоссе, когда движение вражеских войск немного ослабело.
Теперь отряд Шиканова находился в густом Старосельском лесу Жабинского района. Лейтенант повёл было своих людей дальше на север, в сторону Беловежи, но они не смогли пробиться через Влодавское шоссе – там тоже шли немецкие колонны. Подумав, Шиканов решил остаться на месте, в Старосельском лесу, и организовать здесь партизанский отряд, благо место было вполне удобным для устройства базы.
В Старом Селе он установил связь с председателем сельсовета Михаилом Чернаком. Молодой, энергичный и смелый человек, Чернак вместе с лейтенантом с жаром взялся за создание отряда. Собрав сельский актив, он договорился с крестьянами о снабжении партизан продуктами, условился о поддержке с жителями соседних сел. Вместе с Шикановым он, по сути, стал организатором отряда. А потом Михаил Чернак возглавил взвод партизанской разведки, и, когда год спустя он героически пал в бою, отряд Шиканова был назван именем Чернака.
С этой оставшейся во вражеском тылу группы бойцов и пограничников лейтенанта Сергея Шиканова, позднее превращённой в отряд имени Чернака, и началась будущая славная биография брестских партизан.
Отряд в Старосельском лесу был первым в области партизанским отрядом, за которым, впрочем, вскоре возникло множество других.
Первые месяцы партизанской жизни оказались особенно тяжёлыми для отряда Шиканова. Среди тех, кто примкнул к его группе во время отступления, были всякие люди. Одни, считая, что партизанские действия обречены на провал, решили двигаться дальше на восток, пробираться к фронту. Другие, убоявшись трудностей и опасностей лесной жизни, уходили на поселение в деревни. Третьи, как ни мало их было, поверили лживым обещаниям немецких листовок и сами являлись в полицию, чтобы испить потом до дна чашу позора и унижения или даже умереть с голоду в гитлеровских лагерях для военнопленных. Словом, осенью 1941 года в отряде Шиканова осталось всего 65 человек – главным образом бойцы его роты и пограничники. Но зато он знал, что этим людям он может доверять, как самому себе, – они действительно были готовы бок о бок с ним пройти через любые испытания партизанской судьбы.
Именно в это время Шиканов особенно сдружился с одним из своих подчинённых, служивших до войны в его пульроте, Нурумом Садыковым. Маленький, круглолицый, необычайно подвижной и ловкий казах, Нурум Садыков соединял в своём характере лучшие качества солдата – бесстрашие и решительность, большую выносливость и неистощимый запас оптимизма. Его круглая физиономия постоянно улыбалась, и только в бою, когда Нурум сжимал приклад винтовки или пулемёта, лицо его становилось злым и жёстким, и узкие глаза с зоркостью степного охотника ловили в прорезь прицела зелёные фигуры гитлеровских солдат. Во всё остальное время он был неизменно весел, смешлив и умел поднимать настроение партизан даже в дни поражений и неудач. В своего командира Шиканова Нурум был влюблён, считал его лучшим человеком на земле и, не задумываясь, отдал бы за него жизнь. Плечом к плечу проходили оба они через годы партизанской борьбы, сохраняя и укрепляя свою большую, сердечную дружбу.
Но Шиканов и его люди недолго оставались единственной партизанской группой на Брестщине. Почти тогда же, может быть, всего на несколько дней позже, в другом, Ружанском районе начали боевые действия в тылу врага 12 бойцов и командиров Красной Армии во главе с лейтенантом Александром Журбой. К этой группе в июле 1941 года присоединилось несколько бывших ответственных работников из Ружанского района, в том числе председатель одного из сельсоветов Мирон Криштафович. Так в Ружанской пуще образовался отряд.
В августе Центральный Комитет Коммунистической партии Белоруссии направил на подпольную работу в Брестской области депутата Верховного Совета БССР, в прошлом заместителя председателя Ружанского райисполкома, Ивана Жишко и бывшего председателя Ружанского поселкового Совета Иосифа Урбановича. Пройдя сотни километров по тылам врага, через леса и болота, оба посланца в сентябре прибыли на место, в Ружанский район, и тотчас же установили связь с Криштафовичем. Тут же был организован районный подпольный антифашистский комитет, развернувший большую работу в сёлах и уже в апреле 1942 года преобразованный в Антифашистский комитет всей Брестской области.
Зимний период был нелёгким для партизан, но они с честью выдержали все испытания, не прекращали борьбы. А с весной начался бурный рост партизанского движения. Люди, уже досыта хлебнувшие горя под властью оккупантов, понявшие, что принёс им враг, поднимались против него. Из городов и сел уходили в леса сотнями, и партизанские отряды росли как грибы.
Активно действовал в лесах под Кобрином отряд «дяди Кости» во главе с Константином Гапасюком. В деревне Студнянке почти все мужчины взяли оружие и создали партизанскую роту под командованием бывшего депутата Краснолесского сельсовета Вакульчика. Мелкие группы партизан в Шерешевском, Порозовском, Березовском районах быстро набирали силу, превращаясь в грозные для врага большие отряды. Уже в первой половине 1942 года в области действовали крупные отряды Поддубного, Камбуратова, Черткова, имени Димитрова, имени Щорса. Два последних отряда летом 1942 года совершили совместное нападение на районный центр Косов. Гарнизоны немцев были уничтожены на обширном пространстве, и целый месяц Косов и его окрестности находились под властью партизан, пока оккупанты не перебросили сюда сильные карательные части.
Мало-помалу партизаны становились полновластными хозяевами брестских лесов. То и дело прерывалось движение по дорогам, рвались немецкие линии связи, летели под откос поезда. Сначала у партизан не было взрывчатки, и они устраивали крушения, разбирая рельсы. К концу 1942 года была установлена прочная связь с Большой землёй, самолёты стали доставлять мины и тол, и на железных дорогах загремели взрывы. За 1941 и 1942 годы на линиях вокруг Бреста были пущены под откос сотни воинских эшелонов.
Брестщина, как и вся Белоруссия, была охвачена партизанским пожаром, и никакие карательные экспедиции не приносили врагу успеха. Все усилия оккупантов потушить огонь народной войны оказывались тщетными. Партизаны разбивали карателей или ловко уходили от них по лесам и топям, меняя район своих действий. Отряды разрастались, делились, объединялись в партизанские бригады. А в 1943 году, когда
