– Если бы мы были чуть-чуть поосторожнее, мы бы вообще не занялись этим делом! – ответил Борис, вставая. – Ладно, хватит балдеть! У тебя есть утюг?
У Паганеля нас, как и было обещано, ждал роскошный ужин.
После еды мы традиционно прошли в кабинет хозяина – покурить и обсудить создавшееся положение.
– Я думаю, на базу нам все же придется наведаться, – сказал хозяин, выпуская из своей трубки кольца синеватого дыма.
Мы с Борисом дружно запротестовали – лезть еще раз в мрачные катакомбы нам решительно не хотелось.
– Вряд ли Судаков появлялся там! – сказал я, поудобнее устраиваясь в мягком кресле. – Если эти малахольные так кидаются на всех, кто их тревожит, я буду молить Бога, чтобы они утопили Судакова в той вонючей луже, куда загнали нас!
– Кстати! – оживился Борис: – А что это за секта такая?
Паганель задумался.
– Я думаю, это сатанисты. Перевернутый крест, оргии голышом – очень похоже. Да и агрессивны они сверх меры! Наверняка, какие-нибудь последователи Черного мессии. Хорошо, что мы остались целы и невредимы. Я думаю, вы правы – проверить базу мы всегда успеем. Тогда у нас только одна зацепка – тайник, про который рассказала Косицына.
– Решено! – хлопнул себя по колену Борис: – Завтра едем искать тайник! Он, к счастью, не под землей.
Глава 7
Долго еще пробирались Шестаков, Грищенко и Володя сквозь дыры в дощатых заборах, пока не дошли до облезлого двухэтажного дома с каменной подворотней. Это и была «малина» Сашки Червня!..
Выйдя из автобуса и протопав пешком по обочине с полкилометра, мы остановились на краю Минского шоссе. Сзади гудели проносящиеся машины, слева сквозь мутную пелену угадывался силуэт здания университета, а прямо перед нами в серой сетке дождя раскинулся громадный овраг, скорее, даже долина, километра полтора поперек, уходящая вдали в сплошной туман. По ее краям возвышались размазанные силуэты городских многоэтажек, сама же долина, поросшая американскими кленами, ивами и кустарником, не имела ни дорог, ни построек. По ее дну змеилась река, узкий мутный поток, несущий осенние листья и всякий мусор.
– Никогда не думал, что почти в центре Москвы есть такая дикая местность! – Борис зябко поежился, пряча лицо в поднятый воротник своей куртки, в которую он с несказанным восторгом облачился вчера, на квартире у Паганеля после нашего с ним возвращения из подземелий, гордо заявив, что «сбрасывает ненавистные лохмотья!».
Я закурил, спрятав сигарету в кулаке, Максим Кузьмич протер очки, и мы гуськом стали спускаться по скользкой глинистой тропинке вниз, к речке.
Прошло примерно минут двадцать. Время от времени Паганель сверялся с картой, упрятанной в планшет, чтобы не промокла. Наконец он объявил:
– По-моему, это здесь! Лена говорила, что тут должна быть громадная ива, очень старая, с растрескавшимся стволом. За пять лет ива могла упасть от ветра, и если это так, то вон из воды торчат ее останки.
– Ага! – злорадно оскалился Борис. – А вон, в десяти метрах дальше, чьи останки торчат? А там? А сзади?
В самом деле, ив вдоль реки было предостаточно, в том числе и очень старых.
Паганель с высоты своего роста уничижительно поглядел на Бориса.
– Боря, вы скептик! Как хотите, а я похожу тут с лозой.
Следующие полчаса мы занимались тем, что лазили по кустам в стороне от реки. Причем Максим Кузьмич шел, закрыв глаза, со своим прутиком, а мы с Борисом расчищали ему дорогу, отводя мокрые осклизшие ветви. Наконец, лозоходец открыл глаза и сообщил, что пора перекурить.
– Ни хрена мы тут не найдем! – повторил свою вчерашнюю фразу Борис, сплюнул на раскисшие желтые листья, и продолжил: – Может, ну его, а? Смешно же, в самом деле! Взрослые люди, а занимаемся ерундой! Самого Судакова надо искать, а не его мифические тайники!
Паганель пыхнул трубкой, молча упер прутик в центр ладоней и решительно зашагал в кусты. Я посмотрел ему вслед.
– Борь, а ты вообще-то веришь в эту… биоэнергетику?
– Да верить-то я верю. Но нельзя же искать незнамо что незнамо где!
Я пожал плечами.
– А, по-моему, это все бред сивой кобылы! Айда, заберем Кузьмича и пошли отсюда – мне тут не нравится!
Борис поковырял носком ботинка прелые мокрые листья на тропинке и ответил:
– Серега! Я-то с тобой согласен, но Паганель… Он же упрямый! Придется ждать, пока его научное любопытство не будет удовлетворено.
И тут из кустов раздался крик Максима Кузьмича:
– Нашел!
Мы с Борисом уставились друг на друга.
