прогулка с ним рассматривалась невольными соседками, словно праздник.
В свою очередь мальчик охотно проводил время с бывшими стюардессами, позволявшими ему гораздо больше, чем мать.
А вот Лудицкого Марат избегал. Не мог понять с детским максимализмом, как можно добровольно остаться на берегу, когда настоящие мужчины ушли в море мстить за своих современников?
– Откуда ты знаешь? – спросила Вика.
– Все в порту говорят. Большие! Шлюпка пристала к берегу, а из нее вышли офицеры и пошли к Дю Касу, – охотно сообщил Марат.
– А еще Маратик придумал для наших мужчин сюрприз, – с гордостью, словно именно ей принадлежала неведомая идея, добавила Юленька.
– Какой? – заинтересовалась Наташа.
О Лудицком было забыто. Он одиноко переминался с топором в руках, не решаясь приступить к работе, но зная, что увильнуть от нее не удастся.
– Флаг! – гордо произнес Маратик.
– Какой флаг? – не поняла Наташа.
– Пиратский!
– Маратик предлагает вышить мужчинам их собственный флаг. Такой, чтобы сразу было видно: это они! – пояснила Юленька.
– Пусть все боятся! Мой папа – пират! И дядя Сережа, и дядя Жан-Жак, – принялся перечислять Марат.
– А мы сможем? – Наташа даже не поинтересовалась, что именно должно быть на знамени.
– Я умею вышивать, – кивнула Юленька. – Да и вы мне поможете. Я покажу как. Это совсем несложно. Только надо будет купить черный материал и нитки.
Лудицкий сплюнул в досаде.
Когда он недавно предложил нанять человека для колки дров и других физических работ, ему ответили: свободных денег нет. Хорошо хоть, не уточнили, что такой человек уже нанят и зовут его Петром Ильичом.
Идея сюрприза была встречена с восторгом. Да и то. Делать женщинам было особо нечего. Ну, обед, стирка и прочие трудоемкие в нынешние времена мелочи, а еще? В местное общество бывших пассажирок не принимали из-за неопределенности их статуса, кабаки были местом мужского разгула. Поневоле начнешь придумывать что-нибудь способное занять руки и голову.
Когда же Маратик пояснил, каким именно должен быть флаг, перемешанный с весельем восторг перешел все пределы…
9
Кабанов. Остров Блада
Люблю схватки, поединки. В них чувствуешь себя мужчиной. Если бы при этом не надо было выходить в море. А так…
Нам повезло с погодой. Ветер и качка были в пределах нормы. Ни грозовых шквалов, ни штормов.
Было немного обидно спасаться бегством от английского фрегата. Но и вступать с ним в бой казалось мне глупым. Добычи это не сулило. Сам корабль мне был не нужен. Тяжеловат на ходу, а об его маневренности вообще лучше помалкивать. А драться ради драки…
Я бы, пожалуй, подрался, но англичанин был заведомо сильнее. Терять же кого-то из людей просто так…
Ладно. Пусть живут пока. Пока мы не подготовимся получше. Есть на этот счет кое-какие мысли, но не все же сразу!
Испанцы мне не враги. Не они напали без причины и повода на беззащитный корабль под гражданским флагом, не они уничтожили мирных людей, значит, и не им держать ответ. У них есть деньги, которыми могут поделиться, и только. А вот кое-кто другой… Кому-то придется рассчитаться по полной.
Поздним вечером, когда фрегат стал пятнышком на горизонте, мы приступили к дележу. Света еще хватало, добыча же была оценена давно, еще во время нашего бегства.
Улов оказался значительным. Главное же было в том, что он достался нам без каких-либо потерь. Команда ликовала. Мнения о дальнейшем сразу же разделились. Одним хотелось поскорее вернуться и спустить свою долю добычи, другим – продолжить рейд и прихватить что-нибудь еще.
– А вы что скажете, господа? – спросил я своих, когда настала ночь.
Мы расположились в моей каюте. Я, Флейшман, Ярцев и Ширяев. Сорокин нес вахту. Судя по всему, мы находились западнее Мартиники и Доминики на таком расстоянии, что уточнять, к которому из островов ближе, было не особо существенно.
– Я не понял: наши мнения принимаются в расчет? – с деланным акцентом вопросил Юра.
Господи! Как хорошо-то хоть на родном языке поговорить!
– Чего тут думать? Плыть надо, – убежденно говорит Ширяев.
Для моего бывшего подчиненного наш поход – романтика. И, насколько я его знаю, повод на какое-то время освободиться от общества жены.
Нет, он ее любит. Просто, как бы это сказать, быстро устает от предмета своей страсти. Благо предмет этот очень привык давать общие советы, а то и просто упрекать во всех совершенных и несовершенных грехах. Есть у некоторых представительниц прекрасного пола такая милая склонность.
– Ветер попутный, – соглашается Флейшман. – Куда несет, туда и плывем.
Ох, любим мы в свободное время позубоскалить!
Послушать нас со стороны – полное впечатление, что мы не переносились никуда из своего времени и не было ни смертей, ни проблем. Словно сидим на своей яхте да приятно проводим часы в дружеском кругу. Этакие каникулы за тысячи миль от дома.
И за три сотни лет.
Интересно, это защитная реакция организма, или мы окончательно примирились со случившимся и теперь чувствуем себя в семнадцатом веке как в двадцать первом?
Если второе – то это радует. Вернуться мы все равно не сможем ни при каком раскладе, и остаток наших жизней пройдет здесь.
Попутно зародилась мыслишка: а хотелось бы мне вернуться? Нет, я понимаю, тут от наших желаний ничего не зависит. Никто никогда не объяснит, какой вихрь перенес нас в пространстве и времени. А уж попасть опять в подобный феномен природы, только действующий в обратном направлении…
И все-таки: хочу ли я?.. Честно, положа руку на сердце?
Равномерно покачивается бригантина, скрипит дерево, плещутся волны за бортом. Шпага на поясе, рядом сидят если не друзья, то проверенные приятели. Знаешь, чего стоит каждый.
Хочу ли?
Как ни странно – нет. Тошновато я чувствовал себя последние годы. Размеренная жизнь, убивающая чувства, ни событий, ничего.
Покой – вещь хорошая, только к вечному мы и так придем. Для отдыха – неплохо, для жизни предпочитаю как сейчас. Чтобы масса событий, и все зависело от меня. Не экстремал, просто мужчина. Жизнь лучше всего чувствуется тогда, когда висит на волоске.
– И куда нас несет? – спрашиваю для порядка.
– В ту же сторону, что и Гитлера. На восток, – отвечает Юра.
– На юго-восток, – немедленно уточняет Валера.
– Значит, не как Гитлера, – делает вывод Флейшман. – Кого-то другого. Скажем, Буша.
– Иными словами, вопрос о возвращении отпадает сам собой.
– Почему же? Если очень постараться… – опять отвечает мне Юра. – Да и ветер – штука переменчивая.
– Сегодня дует, завтра – нет, – соглашаюсь с последним утверждением.
Тихонько смеемся, хотя что здесь смешного?
Бросаю взгляд на карту. Испанские владения меня особо не интересуют, поэтому взгляд скользит мимо Сент-Люсий и Сент-Винсентов. Пусть их хранят святые! А вот Барбадос… Детская мечта Ширяева.
Пусть сбываются мечты!
