атаковавшие дирижабль. Зато радары «Окоема» четко отметили, что шесть из восьми воздушных целей поражены, а две оставшиеся отвернули и исчезли.
– Как исчезли? – не понял Рыков.
– Буквально: растаяли! Мы тут и сами все в нулях. Сидим, тормозим... – Собинов спохватился и закончил по-армейски четко: – Цели самопроизвольно устранились!
– А где мы? Сориентируй по месту...
– Километров на тридцать пять южнее Сергача, это Горьковская область!
– Ну добро... – Сергей отключил боевую часть и вызвал капитана: – Егорыч, как дела?
– Как сажа бела, Сергей Павлович! Задний лифт блокирован, рампы в грузовых отсеках номер три, пять, шесть и семь отсутствуют, перебиты коммуникации, что может сказаться на ходовых качествах. Бортинженер и техник уже ушли вниз – устранять то, что можно устранить на лету...
– Хорошо, держи меня в курсе!
Отодвинув от себя усик микрофона, Сергей повернулся к Лиху:
– Ну, а теперь рассказывай...
– Ты и шам все понимаешь, Губивец! – заговорил правый глаз. – Враги наши, что пришли с могильного Шапада, штремятша помешать тебе. Шилы их велики и многократно более могучи, чем шилы человечьи...
– Чем в нас с земли стреляли?
– Живут в нашей штране добрых три дешятка ишгоев, что враги из рядов своих ишгнали. От этого нам врагами они быть не перештали. Их-то и призвали набольшие врашьи, чтобы помешать нам. И вот ишгои эти вштали на пути твоего вошдушного корабля и хотели шшадить его с небешной дороги огненными штрелами...
– Та-а-ак... А какой марки были огненные стрелы – «Игла» или, может быть, «Бук» – об этом ты, конечно, сказать не можешь?
– Губивец, так ли вашно это? Твои человеки доштойно ответили, шмешав врагов наших ш шемлей...
– Ну лады, а что за восемь воздушных целей мы атаковали?
– Это летающие машины, шошданные человеками Шапада, что шивут под рукой врагов наших, подчиняяшь им. Их переброшили шюда с помощью недоброй шилы, подвластной врагам.
– Ек-комарек! Восемь истребителей НАТО! А почему Собинов не смог классифицировать их?
– Эти вошдушные машины шозданы шовсем недавно. Они – лучшее, что ешть у человеков Шапада... – Одноглазый скрестил руки на груди и умолк.
Рыков некоторое время сидел, тупо вертя в пальцах зажигалку. Потом закурил и вызвал боевую часть:
– Собинов! Скажи мне, какой самолет НАТО или ВВС США можно назвать сейчас самым лучшим?
– F-22 «Раптор», я думаю, – ответил майор после нескольких секунд раздумий.
– А что получил бы во время войны командир ПВО-шного комплекса, сбивший за один бой шесть таких птичек?
– Героя России... Без вариантов, Сергей Павлович! А что?
– Считай, что ты – это он, – усмехнулся Рыков, щелкнул тумблером и добавил в отключенный микрофон: – Рожденный бояться побеждать не может!
Он докурил, сунул окурок в герметичную летную пепельницу, и тут связь снова ожила.
Сперва заместитель Собинова, старлей-ракетчик Василий Харламов сообщил, что в сорока километрах к северу обнаружена пара российских истребителей-перехватчиков МИГ-31, явно обследующих район состоявшегося боя.
– «Серебряный орел» они, понятное дело, не засекли, плазменный шит работал на полную мощность, но на всякий случай комплекс ПВО находится в боевой готовности, Сергей Павлович!
Сергей одобрил действия боевой части, и тут его вызвал капитан:
– Сергей Павлович, это Бивень! Тут со мной летуны наши, эрэфские, связались...
– То есть как?! – не понял Рыков. – Они же нас не видят!
– Хе-хе... Не видят, конечно, но это ж наши, русские мужики, я с одним вместе училище заканчивал, а с другим в Майкопском полку еще служил...
– Ну и что, они тебя по нюху нашли, что ли?
– Да нет. Их радары при специальной тонкой подстройке засекают турбулентный след, который любой летящий объект оставляет... Представляете, до чего додумались, черти! Все эти технологии «стелс» теперь – псу под хвост!
Рыков шумно вздохнул:
– Егорыч, ты давай, особо не веселись там. Чего они хотят-то?
– Да ничего не хотят, Сергей Павлович! Говорят, что мы – галлюцинация, хе-хе. Поздравляют с успешным поражением целей. Им начальство сообщило, что тут учения идут с использованием натовских истребителей, ну, они и контролируют... Привет вам передают! Ну все, конец связи...
– Уф... – Сергей вытер вспотевший лоб и устало сел в кресло. Воевать еще и со своими, тем более с такими ухарями, которые умеют видеть невидимое, – этого как-то не хотелось...
...«Серебряный орел», поднявшись над облаками, мчался на Запад, к Москве...
На этот раз путешествие сквозь иные измерения вышло долгим. Илья вел джип сквозь желтовато-серый туман не менее часа, а его спутник, посверкивая горящими зеленым огнем глазами, все это время копался в своем мешке, позвякивая марвелами, снятыми с трупов погибших в Казани Пастырей.
Наконец Удбурд объявил, что сейчас они вернутся в обычный, трехмерный мир. Илья сгруппировался, скинул скорость, и «Троллер», разорвав опаловую мглу, выскочил на лесную прогалину, по самый капот зарывшись в снег.
Мотор заглох, и сразу стало слышно, как воет ветер и шумят вокруг голые деревья.
Оглядевшись, Илья удивленно присвистнул:
– Оба-на! Где это мы?
Пейзаж вокруг джипа напоминал поле боя после яростной битвы: везде темнели глубокие воронки от взрывов, переломанные березки торчали из взрытого снега, словно футуристические скульптуры неоабстракционистов.
И повсюду, повсюду вокруг лежали на сером, припорошенном поднятой взрывами землей снегу мертвые человеческие тела.
Удбурд выбрался из машины, с трудом открыв дверь, и направился к ближайшему трупу. Илья поспешил за ним.
Это были очень разные люди. Хорошо одетые мужчины среднего возраста, и седые старики в дешевеньких пальтишках. Дорогие дубленки соседствовали с телогрейками, лаковые ботинки от «Сакс систерс» – с подшитыми валенками, стильные пиджаки – с домашними самовязаными свитерами. Черным пятном выделялся среди прочих мертвецов священник в рясе.
Всего погибших оказалось около тридцати человек. На первый взгляд все – мужчины, все – не моложе сорока пяти лет. Впрочем, многие тела были изувечены настолько, что определить, кого ты видишь перед собой, смогли бы, наверное, лишь эксперты-криминалисты.
Илье от этого зрелища исковерканных взрывами людских останков стало откровенно плохо. Тошнота подкатывала к горлу, ноги сделались слабыми, в ушах зазвенело. Хорошо еще, что ночные сумерки скрывали, скрадывали многие анатомические подробности.
Удбурд же, казалось, вовсе не испытывал никаких чувств. Он методично и деловито обходил погибших, изредка подсвечивая себе фонариком, и то и дело поднимал что-то и складывал в свой изрядно раздувшийся мешок.
– Кто эти люди? – крикнул ему Илья. – Что здесь произошло?
– Это не люди... – не сразу откликнулся зеленоглазый создатель Нового Пути, – это – Пастыри!
– А кто их убил? И где... этот... на дирижабле? Мы что, опять опоздали?
– Ты задаешь слишком много вопросов, живущий и смертный, – Удбурд выпрямился и недобро посмотрел на Илью. – Да, мы опоздали. Эти Пастыри – Изгнанные из Великого Круга. Они пытались
