«Я стану тобой, а ты – мной. Так суждено. Так будет хорошо. Не бойся!» – неведомый голос несколько окреп, теперь Яна разбирала слова без труда. А еще она уловила интонацию и поняла – с ней действительно говорит какая-то женщина.
«Я не хочу становиться кем бы то ни было! Я – это я!» – продолжила девушка бессловесный, немой диалог.
«Ты все поймешь потом... Смотри...» – прошептала неведомая Янина визави.
И сразу исчезли коричневые пятна. Яна увидела себя в удивительном храме. Золотая византийность православия соседствовала здесь с космической устремленностью готики, а причудливость барочных орнаментов дополнял искусный декор античных колонн и карнизов.
Мягкий витражный свет цветными пятнами отражался от витых семисвечников, играл на полированном камне капителей, дробился в золотых окладах и самоцветных каменьях темных икон. Почему-то вспомнились стихи Блока:
И едва только Яна услышала, почувствовала, прожила эти строчки, как в тишине зазвучал голос. Но это отнюдь не был голос ребенка. В загадочном полумраке самого эклектичного в мире храма мощно и звонко разлилось:
«Я все-таки схожу с ума...» – отрешенно подумала Яна и вдруг поняла, что плачет. Неповторимый, удивительный агузаровский голос высек из Яниной души искры, и они обожгли девушку, затронув самые сокровенные струны ее сущности, ее «я».
Всхлипывая, как маленькая девочка, Яна свернулась калачиком и вскоре уснула. И еще засыпая, она знала – та, что приходила к ней, сделала подарок: на этот раз ни сны, ни тревожные мысли Яне не помешают...
...«Леталка» снижалась. Яна поняла это, ощутив, как у нее закладывает уши. В какой-то момент воздушное судно настолько ускорилось, что тело девушки буквально потеряло вес, в ногах начало покалывать, а к горлу подкатило.
Впрочем, минуты через три-четыре «леталка» замерла, и все неприятные ощущения прекратились. Яна села на кровати, кое-как привела в порядок волосы, и тут бесшумно открылась дверь.
На пороге каюты возникли улыбающийся Рыков в темной кожаной куртке, знакомый Яне стюард в строгом пальто и все тот же худощавый молчун с зажмуренными глазами, задрапированный в покрывало.
– Здравствуйте, дорогая Яночка, – депутат прямо-таки искрился положительными эмоциями. Его бритая голова покрылась едва заметной темной щетиной, от чего он стал похож на солдата-первогодка.
– Зд-р-вей-в-дали! – хмыкнула Коваленкова и сложила руки на груди, демонстративно поджав губы.
– Вот и подошло к концу наше увлекательное путешествие, – не обращая внимания на подчеркнуто суровый вид девушки, Рыков вошел в каюту, тронул Яну за локоть: – Сейчас мы покинем нашего небесного орла и поедем кататься на машине...
– П-послушайте! – Коваленкова резко повернулась к Рыкову. – Во-первых – я никуда с вами не поеду! Во-вторых, вы удерживаете меня здесь незаконно, в третьих...
Не закончив своей гневной тирады, она так и застыла с открытым ртом, поперхнувшись словами, и ее большие синие глаза расширились от ужаса. Яна увидела, как узкие бледные губы молчаливого спутника Рыкова приоткрылись, и оттуда на девушку уставился настоящий, живой человеческий глаз!
– Ну, вот видите, не нужно волноваться! – усмехнулся хозяин воздушного судна. – С Константином, это мой референт и ординарец в одном флаконе, ха-ха, вы уже знакомы, а это... – Рыков кивнул на худого монстра с глазом во рту: – Наш друг. Не пугайтесь его необычной внешности – у каждого свои недостатки.
– У меня нет недоштатков, Губивец! – прошипел правый глаз Лиха, и Яна, ойкнув, зажала ладошкой рот. Ей пришлось до крови прикусить губу, чтобы не потерять сознание. Глаз во рту – это еще куда ни шло, а вот когда под веками оказываются зубы и красный острый язычок...
Стюард-ординарец Константин протянул Яне ее куртку, а когда девушка оделась, неожиданно застегнул на правом запястье наручник. Второй браслет оказался защелкнут на его руке.
– Таким образом Костя, который будет сопровождать вас, Яночка, сможет угадать любое ваше желание, даже не высказанное вслух! – вновь расплылся в улыбке Рыков. Яна в ответ стиснула зубы, отвернувшись.
Через мгновение депутат посерьезнел и скомандовал в крохотный микрофон, торчащий из-за воротника куртки:
– Дехтярь! Встречайте нас в Мамонтовке, возле моста через Учу. Нас четверо, машину подбери сам, но мы должны уместиться в ней максимально просторно. Все, через полчаса будем на месте...
Шагая рядом с рослым Константином по коридору «леталки», Яна смотрела в широкую спину впереди идущего Рыкова, и в душе ее росла твердая уверенность – недалек тот час, когда она с наслаждением врежет по его притворно-слащавой физиономии...
Раскуроченный «Троллер» с выбитыми стеклами застыл на обочине Горьковского шоссе перед мостом через железную дорогу. Впереди, в сером мареве наступающего дня, сплошной желтой полосой светились огни Московской кольцевой дороги.
Илья, привалившись к желтому капоту джипа, курил третью сигарету подряд, невидяще глядя себе под ноги на грязный асфальт.
Удбурд бросил его, едва только надсадно воющая машина выскочила из мутной каши иного измерения и заглохла. У «Троллера» банально кончилось горючее, и коварный Пастырь, подхватив мешок с марвелами, добытыми у погибших коллег, не говоря ни слова, растворился в рассветных сумерках.
Клятвопреступление с древнейших времен почиталось одним из самых тяжких грехов, но это у людей, а Пастыри, эти владыки мира, видимо, привыкли плевать на мораль живущих и смертных. Удбурд попросту обманул, наколол, надул, облапошил Илью, использовав его в своих целях, а когда человек стал ему бесполезен – Пастырь бросил его и занялся своими делами.
«У Британии нет постоянных союзников, есть лишь постоянные интересы! – пришло Илье на ум высказывание лорда Пальмерстона. – Н-да, недаром эти Пастыри выбрали своей вотчиной туманный Альбион».
Илья выплюнул окурок и устало прикрыл глаза. Мимо мчались машины, от «Троллера» пахло разогретым железом и жидкостью для обмывания стекол.
Злость, возбуждение, страх, обида, бессилие, надежда – все чувства ушли, осталась апатия. Тяжелая, душная, беспросветная...
В кармане требовательно пикнул телефон, сигнализируя, что батарея разряжена. Илья достал серебристый аппаратик, хотел выключить, чтобы не дергаться через каждые три минуты на этот резкий «пи-и-и-к!» – телефон в таком режиме «жил» как минимум полчаса, исправно напоминая владельцу о необходимости включить подзарядку.
Но перед тем, как отключить мобильник, Илья безо всяких мыслей и ожиданий выбрал из списка своих абонентов номер Яны и нажал кнопку вызова.
Он звонил ей и до этого, звонил постоянно. Но в приволжских лесах то не было сети, то равнодушный холодный голос в трубке сообщал, что «...аппарат абонента выключен...».
Прижав телефон к уху, Илья терпеливо подождал, пока его хитроумная электронная начинка наберет
