Спустились вниз. Там тоже был небольшой разгром. Несколько скамеек перевернуто. В углу – испуганно жмутся друг к дружке служанки и постояльцы. Трактирщик сидит на стуле и тупо смотрит перед собой. Похоже, он уже ничего не соображает. У его ног – вышибала, чьей головой пробита стойка бара. И еще четыре тела – в обмундировании городской стражи. Вероятно, кто-то из слуг, невзирая на приказ хозяина гостиницы, все-таки решился их позвать. Ну и зря. Стражники живы, некоторые даже что-то бессвязно бормочут, но, похоже, в сознание придут не скоро. Интересно, это Эдрик их так уделал? Или ему старичок помог, который, вытянув ноги, сейчас расположился на скамье, перекрывающей входную дверь?
При нашем появлении пожилой мужчина встал, освобождая путь на улицу.
– Сколько тебе потребуется времени? – спросил он у Эдрика.
– Несколько минут. Нужно оседлать лошадь.
– Иди. Дашь знать, чем все закончится.
Эдрик согласно наклонил голову.
Забрав из конюшни лошадь Эдрика, мы направились в мою гостиницу. На улице все было тихо и мирно, как в раю. Где-то пели петухи, и восходящее солнце раскрашивало серые стены домов яркими огненными красками.
Когда мы добрались до моей гостиницы, я честно расплатился за постой. Я ведь, в сущности, честный, добрый и порядочный человек – когда могу себе это позволить.
Беспрепятственно выбрались из города. Выходило, что оборотень действовал в одиночку, даже не поставив в известность стражу. Это и к лучшему – и для нас, и для них. Без колдовской поддержки солдаты все равно бы не смогли задержать нас, а на каждый выход по волшебнику не поставишь.
От городских ворот мы повернули на юг и весь день ехали вдоль Велаты – широкой реки, являющейся также еще и западной границей королевства. Дальше к закату – редкие леса, холмы и пустоши, а за ними – бескрайняя Хеплитская пустыня. Здесь, на левом берегу Велаты, можно еще встретить редкие поселения, большая часть которых – либо времянки, возведенные на скорую руку, либо могучие, хорошо укрепленные замки. Но здесь люди, по возможности, все-таки старались не селиться. Через бурную реку скайферы переправиться не могли, но совершить грабительский рейд в приграничную область хотя бы раз в год почитали своей святой обязанностью. Я сам этим занимался, когда жил среди них. В скайферском языке даже существует специальное словечко, означающее действия такого рода – пожалуй, его можно перевести как «священное насилие». Или «благословленное злодеяние». Ибо боги, которым поклоняются скайферы, никогда не наделяют удачей мягких и слабых...
Вряд ли когда-нибудь люди сумеют по-настоящему освоить эту территорию. Дети пустыни не позволят им этого. Да, был период, когда благодаря усилиям Небесных Избранников скайферское племя находилось на грани уничтожения. Но затем Избранники развратились и сгинули сами, и нелюди-кочевники быстро восстановили свою былую силу. Когда-нибудь они перейдут реку и предадут огню города и села Речного Королевства. Меня это не радует: хотя я и был принят скайферами, как один из своих, все же по рождению я – человек. Но я уверен – вторжение произойдет, рано или поздно. Оно неизбежно. Люди слишком слабы. Они отдали свою силу светлым богам, но защитят ли их боги от орд кочевников, которые хлынут сюда через сто – а может быть, уже и через десять лет?.. Не знаю. Возможно. Несколько тысяч лет тому назад – защитили. Тогда на землю явились посланцы Небес и был создан Стханат.
Но захотят ли боги вмешиваться вновь? Мне думается, за прошедшие века смертные, такие слабые и нестойкие в своей вере, должны были здорово их разочаровать...
Мы остановились вечером, в рощице на вершине холма. Пустили пастись лошадей, приготовили ужин. И только после этого начали разговор о делах.
– Итак, – сказал Эдрик. – Я хочу знать твою историю. Кто ты, откуда, почему за тобой охотятся, что ты знаешь о книге... все.
– У меня тоже есть вопросы.
– Какие?
– Кто ты, откуда, что ты знаешь о книге и как она к тебе попала, – скопировал я его тон.
Он несколько секунд задумчиво разглядывал меня. Как будто что-то решал.
– Хорошо, – произнес он ровным, ничего не выражающим тоном. – Я тебе расскажу. Начинай.
Что-то ответить ему было нужно, но тут передо мной встала настоящая дилемма: лгать или нет. К сожалению, я не знал, какая правда ему понравится больше всего. Он мог быть Небесным Избранником... а мог и не быть. У него могли быть моральные принципы... а могли и не быть.
Хотя... учитывая, что он не выказал никаких мук совести после убийства оборотня, с принципами у него все в порядке.
И с чего я только взял, что он – новый Избранник?.. С таким же успехом он мог служить и богам Тьмы. Или вообще никому не служить.
Я пришел к мысли, что в некоторых случаях лучше полагаться на правду, чем изощряться во лжи.
И я ему все рассказал. Ну, почти все. Конечно, я немного подсократил свой рассказ, убрав из него излишние натуралистические подробности – вроде того, что я проделал с Одаренной девицей в замке Рэйнфлик. Про свои сны я тоже не упоминал.
– Расскажи подробнее о том, кто и зачем написал эту книгу, – потребовал Эдрик после того, как я закончил.
– Мне не так уж много известно. Колдуна, в чьей памяти содержалось знание о книге, звали Шальга Кермет.
– И сейчас его воспоминания принадлежат тебе?
– Да, но они очень отрывочны. Шальга был талантливым черным магом, но к концу жизни слегка изменил свои взгляды и даже принял сан в одном из храмов Осолагбора. Он стал одной из первых жертв Ночной Тени, а до того, как это случилось, прожил около трехсот лет.
– Он что, был бессмертным? – осведомился Эдрик.
– Нет. Просто знал несколько фокусов. Он был уже глубоким стариком, когда полез в подземелье.
– Откуда он узнал о книге?
– Книгу написал его учитель. Имя его мне неизвестно, но, судя по всему, он был настоящим мастером чернокнижия. Кроме того, к тому моменту, когда началось обучение Шальги и еще нескольких мальчишек, он уже был демоном – а стал он им, совершив переход по Игольчатому Мосту и изменив свое естество. То есть родился он человеком. Впоследствии он записал часть своих знаний о переходе, о Слепой Горе, о трансформациях, соответствующих годовому циклу. Так появилась эта книга. Но уже в ходе работы планы учителя Шальги изменились. Воспитанники подросли, а новых учеников он брать не хотел. Он вообще собирался закрыть школу и отправиться в далекое путешествие. Но перед этим он решил отомстить. Сделать «подарок» одному своему недругу. Его имя мне тоже неизвестно, знаю только, что он жил в Рендексе и был несколько столетий тому назад какой-то важной шишкой – может быть даже, местным князем. Учитель Шальги откорректировал текст. Последнюю треть книги он построил таким образом, что текст как бы прошивало некое невидимое читателю заклятье, которое приводилось в действие Тэннаком того, перед чьими глазами находился текст. При том команда, пробуждающая Тэннак, проходила мимо сознания. Читатель, не осознавая этого, как бы сам себя заколдовывал. В памяти Шальги все это так хорошо отложилось потому, что его учитель на примере своего «труда» прочел воспитанникам целую лекцию, как можно проводить такие воздействия и какие системы шифров, зная которые можно отмыкать чужие души, вообще существуют. У читателя должно было появиться желание прочитать заклятие, содержащееся в самой последней части книги. То, что с тобой, случилось, когда я тебя нашел... я так понимаю, это результат того, что ты поддался на воздействие?
– Не совсем, – Эдрик поморщился. – Я понял, что книга как-то странно влияет на мой разум и сумел перебороть ее силу. Но мне стало любопытно, для чего оно вообще было нужно. На последних страницах было записано заклинание, могущее вызвать некоего «проводника по Мосту». Я хотел призвать эту тварь и посмотреть, что она из себя представляет.
– Похоже, ты все еще находился под действием заклинания...
– Нет, – отрезал Эдрик.
– Нет? Вызвать неизвестно зачем неизвестно какого демона... Это не похоже на разумное решение.
Эдрик не ответил.
– А что произошло дальше? – полюбопытствовал я.
