сетчатых авоськах. Рядом с банками располагались и другие предметы, не представляющие интереса для черного терьера, а именно: электрошок, топорик для разделки и отбивания мяса, чугунная сковородка, баллончик с отравой для тараканов, электрическая дрель и несколько ножей.
Ее муж и на удивление трезвый Паша Зюзин с помощью клейкой ленты прикрепляли друг другу на грудь стальные поддоны для выпечки пирогов, причем края этих поддонов были подпилены и отогнуты таким образом, чтобы металлическая поверхность удобно облегала тело на манер средневековых лат.
Серова отреагировала на происходящее в точности так, как это сделала бы на ее месте любая нормальная женщина.
— Вы что, с ума сошли? — поинтересовалась она. — Зачем вы изуродовали мои поддоны?
— Убийцу идем брать, — майор Зюзин был по-мужски лаконичен. — А это для страховки.
— Какого еще убийцу? — нахмурилась Катя. Она отсутствовала почти весь день и поэтому была не в курсе последних событий.
— Серийного, — дабы оправдать порчу кухонной утвари, Паша решил слегка сгустить краски. — Он убивает ударом в сердце. Вот мы и принимаем соответствующие меры предосторожности.
— Вот как?
Денис поежился от тяжелого взгляда любимой.
— Это не то, что ты думаешь, — пробормотал он. — Просто мы хотели проверить одну версию… очень маловероятную версию. А это все — так, на всякий случай.
— Я не возражаю против того, чтобы ты расследовал преступления, — жестко чеканя слова, произнесла Серова. — Я могу пережить порчу моих любимых поддонов. Но ловить серийных убийц ты не будешь — и не надейся. Пусть этим занимается Колюня Чупрун.
— Если мужчина — глава семьи, значит, он почти наверняка холостяк, — мрачно пробормотал себе под нос майор, но Катя его услышала.
— Ну-ка, снимите свои доспехи и расскажите мне об этом серийном убийце, — скомандовала она.
Глаза Алисы Гусевой расширились от ужаса.
— Пожалуйста… не надо… — умоляюще прошептала она.
Губы в прорези маски шевельнулись, и с них сорвалось странное, напоминающее кашель хихиканье.
Широкое лезвие охотничьего ножа, коснувшись острием живота девушки, вспороло тонкую жемчужно- белую ткань комбинации и поползло вверх, к горлу, на котором бессильно, как попавшая в силки птица, билась просвечивающая сквозь молочную кожу тонкая голубоватая жилка.
— Что вам от меня нужно?
Остро заточенная сталь изменила свое направление. Теперь она скользила вдоль левой груди Алисы, отодвигая в сторону невесомую ткань. Еще одно движение ножа, на этот раз в противоположную сторону — и грудь девушки полностью обнажилась.
В темных глазах мужчины сверкнул огонь. Тяжелый взгляд зафиксировался на твердых вишневых сосках.
— Смертельный соблазн… — пробормотал он.
Маска склонилась вниз. Горячие сухие губы втянули в себя сосок.
Алиса вздрогнула всем телом и судорожно всхлипнула.
Рука в черной перчатке скользнула у нее между ног. Обтянутый кожей палец протиснулся во влагалище.
Девушка почувствовала, как стремительно набухает член лежащего на ней насильника.
Острие ножа прижалось к ее горлу.
— Ты скажешь мне то, что я хочу?
— Пожалуйста, не трогайте меня… — выгибаясь дугой, отчаянно взмолилась Алиса.
— Удивляюсь, как твоя супруга нас отпустила, — помахивая в такт шагам авоськой с банкой «Чаппи», произнес майор Зюзин. — Наверное, сочла твою версию о челюсти слишком уж не правдоподобной.
— Может, и так, — вздохнул Денис. — Кто ведает, что творится в голове у женщины!
— Пришли, — сказал Паша. — Дом номер восемнадцать. Потенциальная жертва Утюга живет здесь. Надо же, повезло — домофон не работает, — не придется ломать голову, как проникнуть в подъезд. Все у нас, в России, для удобства населения.
— Жаль, что так и не удалось дозвониться до Алисы, — вздохнул Зыков. — Надо было бы предупредить ее о том, что происходит. Не понимаю, как женщины ухитряются часами висеть на телефоне?
— То, что было занято, — хороший знак. Раз болтает по телефону, значит, жива.
— Может, и вправду, моя теория насчет того, что Утюг нападет на Алису, — полная чушь, — засомневался журналист.
— Чушь — не чушь, а проверить надо, — пожал плечами майор.
Остановившись на последнем, двенадцатом этаже, лифт гостеприимно распахнул дверцы.
Приглушенный крик, раздавшийся из квартиры Алисы, был исполнен такого невыразимого ужаса, что Зыков вздрогнул и замер, так и не коснувшись кнопки звонка.
— Твою мать! Опоздали!
Оттолкнув в сторону Дениса, Паша Зюзин разбежался и всем телом врубился в дверь. Хрястнув, она слетела с петель, и майор, не удержавшись на ногах, упал вместе с ней в коридор. Лязгнули стальные латы, со звоном посыпались осколки разбитого банкой «Чаппи» зеркала.
Вскочив на ноги, майор метнулся в спальню.
Последовавший за ним Денис оказался в комнате, угол которой занимала низкая широкая кровать, застеленная кроваво-красным покрывалом. Агрессивно-красный цвет, резко контрастируя с молочно-белой кожей обнаженной Алисы, подчеркивал царственную сексуальность девушки. Длинные золотистые волосы сверкающим нимбом разметались по красной подушке.
Гусева лежала на спине. На ее бедрах восседал мужчина в маске и обтягивающей черной водолазке. Штанов на нем не было, и заросшие черными волосами длинные сухопарые ноги казались конечностями сатира, оседлавшего настигнутую им вакханку.
Неожиданное вторжение майора застало Утюга врасплох. Выставив вперед нож, преступник повернулся к Паше, но был уже поздно: смертоносная банка собачьего корма неотвратимо приближалась к его голове.
Утюг успел лишь слегка отклониться в сторону, пытаясь рукой блокировать удар, но и тут реакция его подвела. Кустарный кистень с глухим звуком врезался в висок Утюга, и преступник, что-то крикнув, рухнул на Алису.
События развивались так стремительно, что Денис не сразу сообразил, что все уже закончилось. Растерянно стоя у двери, он пытался понять, действительно ли Утюг, прежде чем отключиться, выкрикнул «Зюзин» или ему это только показалось.
Дрожащая от ужаса Гусева обхватила Утюга за шею, как щитом, прикрываясь им от наклонившегося над кроватью майора.
— Кто вы такой? Что вам надо? — дрожащими губами спросила она. — Деньги в шкатулке, в секретере. Возьмите все, только не убивайте меня!
Паша Зюзин удивленно посмотрел на Алису. Ему и в голову не могло прийти, что девушка способна принять его за грабителя. Наверное, это от пережитого потрясения. Бедняжка так напугана, что в каждом мужчине видит насильника и убийцу.
— Не бойтесь, я не преступник, — объяснил майор. — Наоборот, я спас вашу жизнь. Теперь вам ничего не угрожает.
— Спасли мою жизнь? — озадаченно повторила Гусева и перевела взгляд на Дениса. Ее глаза удивленно расширились.
— А вы что тут делаете? Я думала, вы сотрудничаете с милицией! Чего ради вы вломились в мою квартиру?
— Вообще-то мы хотели помочь вам, — растерянно объяснил журналист.
Он чувствовал, что что-то пошло не так, но что именно, пока не понимал.
— Успокойтесь. Все закончилось, все под контролем, — тоном врача, успокаивающего душевнобольную,
