желаемого результата. Находит глазами официанта, делает жест, разведя большой и указательный палец. Ребята дрессированы на «отлично», и через минуту в распоряжении Кайла стакан с виски. Виски много, льда мало. То, что сейчас и надо. Делает глоток обжигающего и холодного напитка. И позволяет себе наконец-то вспомнить об одном «но». О своем новом штурмане. Ну почему именно сейчас?! Когда он увидел перед собой реальную перспективу чемпионского титула? Почему это испытание ниспослано ему именно сейчас? Она вызывала в нем такое чувство… не ненависти, нет! Слишком много чести — ненавидеть Шарки. Но раздражение… Почти телесное. Как заноза, как зудящий укус насекомого, как больной ноющий зуб.
Выхода было два — или избавиться от нее, или терпеть. Первое пока не получилось. Второе — было адски, неимоверно трудным.
На втором бокале виски Кайла посетила неожиданная мысль: «Макс меня убьет за пьянку во время ралли». Следом за ней пришла другая: «А так ему и надо. Не фиг было мне Шарки подсовывать. Не жизнь — сплошной стресс!».
На третьем он заснул прямо в бассейне. Но утопиться не удалось — бдительная обслуга под белы рученьки выудила его из бассейна, и под них же — препроводила в спаленку. Где он и заснул. Сверх своих первоначальных ожиданий — в гордом и пьяном одиночестве.
На совещании, предваряющем ралли Иордании, Кайл отпивался минералкой и выглядел ровно на все выпитые коктейли и плюс сверху — три бокала виски. То есть — потрепанным и помятым. Сэр Макс, видимо, уже высказал «Мистеру Великолепному» все, что полагается, и речь на совещании шла исключительно о предстоящих днях гонки. Именно на этом совещании Ник получила первый урок, утверждающий, что ралли, как и любой автоспорт — это не всегда красиво и благородно.
— Я так думаю, что сейчас — самое время создавать отрыв, — произносит Мак-Коски, внимательно оглядывая каждого из участников совещания — деловитая Николь, внимательный Кертис, задумчивый Антонио и печальный, как падший ангел, Кайл.
— Согласен, — кивает Антонио.
Кертис поддерживает его сдержанным кивком, а Кайл изображает какую-то гримасу, которую все присутствующие принимают за знак согласия.
Мак-Коски переводит взгляд на Ник. Она торопливо кивает: отрыв от ближайшего преследователя — это замечательно, кто же будет против этого возражать?
Шеф команды деловито продолжает:
— Мы с Антонио проанализировали трассу, распределение спецучастков по дням… — он бросает взгляд на спортивного директора и тот, без слов поняв намек, заканчивает мысль Мак-Коски:
— Самый большой отрыв мы можем создать во второй день… Поэтому — вы должны быть по итогам первого дня после Микко.
— Почему после?! — выкрикивает, не сдержав изумления, Николь.
— Что ж ты так орешь-то?.. — страдальчески морщится Кайл.
Мак-Коски и Туритто переглядываются, и Антонио принимается за объяснения:
— Понимаешь, Николь, здесь трасса грязная — надувает всего понемногу постоянно. Разница во времени прохождения по грязной или расчищенной другими машинами трассе — очень существенна. Поэтому — предлагаем рискнуть. В стартовый день ралли мы запустим Микко первым, он покажет время… Вы должны будете ориентироваться на его время — и показать результат хуже, чем у Хирвоненна. Но — не проиграть много. Хорошо — в пределах секунды. В идеале — не более полсекунды. Самый лучший вариант — чтобы Микко показал первый результат, а вы — второй. Тогда на второй день, по результатам дня первого, вы уже поедете после Микко по расчищенной им трассе. И сможете создать отрыв.
— Это же… — начала Николь, и в этот момент наткнулась взглядом на Кайла. Сардоническая усмешка и изогнутая бровь, казалось, говорили: «Давай, Шарки, покажи всем, какая ты наивная дурочка».
Да, она наивная дурочка, это так. И то, о чем говорилось сейчас, на этом закрытом совещании, представлялось ей в высшей степени неспортивным. Специально придержать себя, показать не самое лучшее, на что они способны, чтобы получить тактическое преимущество. С ее точки зрения это было… неправильно, некрасиво, неспортивно. Но… не все ли ей равно? Это ее первый, он же и последний, а потому — единственный сезон в «Королевском ралли», и поэтому — какая разница? Это их правила, она сделает, как ей скажут.
— Что, Николь? — терпеливо переспрашивает ее сэр Макс.
— Я хотела сказать, что это… сложно. Надо будет в он-лайн скорректировать график прохождения скоростных участков с учетом времени Микко. Я… не представляю, как это делается.
— Ты все правильно поняла, Ник, — облегченно выдыхает Антонио. — Это сложно, но мы тебе объясним, как это сделать, на что обратить внимание. Думаю, у тебя получится. Кайл?
— А что «Кайл»? — Падрон морщится и делает глоток воды. — В первый раз, что ли? И вообще, я еду, Шарки диктует. Как она надиктует, так мы и поедем. Ей мозг и компостируйте.
— Хорошо, — зло произносит Мак-Коски, он устал уже спорить с Кайлом по поводу того прозвища, которым Падрон называет Николь, но сделать по-прежнему ничего не может. — Все свободны, Антонио — ты проинструктируешь Николь.
— А, кстати, — на полдороге к двери Кайл оборачивается, — Хировоннен уже в курсе?
— Да, — ледяным тоном отвечает сэр Макс.
— Представляю, как счастлив мой «финский брат» помочь мне, — ехидно ухмыляясь, бормочет Кайл. И добавляет, обращаясь уже к Ник: — Смотри, Шарки, не вывихни мозги. Это последнее, что у тебя еще есть стоящего. Перед тобой стоит воистину сложная задача.
Ник показалось, что эти слова Кайла задели сэра Макса больше, чем ее. А ей… Похоже — ей наконец-то стало все равно, что он о ней думает. Ненавидит — пусть ненавидит. Та часть ее души, которой было важно мнение великого и ужасного Кайла Падрона, все-таки умерла. Долго и в мучительной агонии — но умерла.
Перед стартом первого дня ралли Иордании она волновалась. Как ни на одном из предыдущих трех ралли. Потому что перед ними стояла совершенно противоположная цель. Не выиграть. Потому что нужно было проиграть. Но проиграть хирургически точно. Ровно столько, сколько нужно, чтобы оказаться после Микко и Криса. Но — ни одной десятой секунды больше. Идею посоветоваться с Паттерсоном Ник после недолго размышления отмела. Криса она уважала и понимала: им сейчас несладко, ибо их заставили работать не на себя — на команду. Ник сомневалась, что в аналогичной ситуации, окажись на месте Микко, Кайл бы молча стерпел такое. Впрочем — от Микко ничего особо не требовалось, он должен был ехать в полную силу, как говорится — «на все деньги», или, как выражался в таких случаях Кайл — «не вынимая». Но сам факт предпочтения Кайла, его тактического преимущества…
В общем, на помощь Криса рассчитывать не стоило. Несмотря на все слова и советы Антонио — помочь, кроме себя самой, было некому. Да и ладно, не впервой, не привыкать. Она попробует сыграть в прятки и догонялки со временем.
— Я бы так не смог, — Крис салютует ей бокалом с пивом. Он единственный, с кем Ник может отметить их с Кайлом триумф. Падрон выиграл ралли Иордании! Он выиграл уже три из четырех пошедших этапов! И отрыв, отрыв от ближайшего соперника вырос, как Мак-Коски и рассчитывал.
— Да ну прямо уж, — искренне отвечает Ник. — Ты — великий штурман.
— Ха, Ник! Тринадцать сотых! Это же гроссмейстерски было проиграно. В бампер нам, практически. Меньше было невозможно проиграть. Ты просто… как компьютер все рассчитала!
— Это Кайл — компьютер! Знаешь, я поражаюсь, как он точно едет. Просто безупречно! — Ник счастлива. И их победой, и тем, что ей есть с кем поговорить об этом.
— Вон он сидит, твой безупречный… демон, — Крис кивает в сторону столика неподалеку. В ожидании вылета они забрели в один из баров выпить по бокалу пива. И не заметили, что… Действительно, через пару столиков от них, уткнувшись в ноутбук, сидит Падрон.
— Неужели работает? — изумленно ахает Николь.
— Да ну! — хохочет Паттерсон. — Чатится с какими-то телками. С пятью одновременно, не меньше. Да не обращай ты внимания на него! Я тебе говорю — ты сотворила почти чудо! Так точно вписаться в
