сосредоточиться на смысле прочитанного.
Настроение было — хуже некуда. Меня всегда угнетали ситуации, не имеющие однозначного решения. Вот и сейчас я терзалась от мучительного внутреннего конфликта. Чувство долга требовало срочно что-то предпринять, здравый смысл, в свою очередь, возражал, что от моего вмешательства может быть только хуже.
Я знала, что Аглая этой ночью собирается встретиться с Беаром, и их свидание вполне может закончиться трагедией. Должна ли я помешать их встрече? Имею ли я право сказать Беару, кто скрывается под личностью Хелены? Нужно ли предупредить Пьера, что Аглая и Гав хотят его убить? Следует ли рассказать Глаше, что ее муж крутит роман с ее бывшей подругой? Куда ни кинь, всюду клин. Или я спровоцирую конфликт и буду чувствовать себя доносчицей, или, если кто-либо пострадает, стану страдать от чувства вины.
Потерзавшись еще с полчасика, я твердо решила ни во что не вмешиваться, успокоив нечистую совесть цитатой из 'Дао дэ цзин':
Особо мудрой я себя не считала, к тому же сомневалась, можно ли отнести убийство к 'естественной жизни народа'. Лао-цзы полагал, что да. Даосы не испытывали иллюзий по поводу человеческой природы и, вероятно, были правы. В любом случае, неизвестно, что может произойти, если я попытаюсь вмешаться. Скорее всего, ситуация только усугубится.
'Все уладится само по себе, — решила я, утешаясь этой мыслью. — Вряд ли Аглая осмелится этой ночью убить Беара. Она продолжит играть с ним в кошки-мышки. Завтра Пьер наймет частного сыщика, чтобы следить за женой, ее связь с Гавом раскроется, и они не решатся устранить Бриали. Заодно выплывет на свет тот факт, что Глаша под видом Хелен встречается с Ивом, Беар станет более осторожен, и с ним тоже ничего не случится. Все уладится. Все будет хорошо.'
С этой успокоительной мыслью я и уснула, успев в полудреме услышать разогреваемого мотора и звук отъезжающей машины.
В открытое окно лениво вплывал колокольный звон. Солнце, преодолев большую часть привычного пути к зениту, висело над зелеными склонами предгорий, заливая Лазурный берег неправдоподобно ярким светом.
Я взглянула на будильник и удивилась, что проспала так долго. Десять часов. Пьер, наверняка, уже уехал на работу.
Оставаться в доме наедине с Аглаей мне не хотелось — не дай бог, ей снова захочется выяснять отношения и обвинять меня в тайном сговоре с Беаром.
'Позавтракаю в городе', — решила я и, умывшись, быстро собрала вещи, благо их было немного.
Вопреки ожиданиям, в гостиной я увидела не Аглаю, а Пьера. Господин Бриали возлежал на софе. Его левая нога была небрежно закинута на спинку, а в руках шуршала развернутая газета.
— Пьер? — удивилась я. — Я думала, ты на работе.
— Счастливые не наблюдают часов, а ты дней, — засмеялся Бриали. — Завидую твоей безмятежности. Сегодня суббота.
— А где Аглая?
— Спит, наверное. Она еще не спускалась.
— Она уезжала вчера? Кажется, я слышала шум мотора. Или это был ты?
— Глаша уехала в начале двенадцатого. Сказала — на какую-то окололитературную тусовку.
— Не поздновато для интеллектуальных дискуссий?
— Какие там интеллектуальные дискуссии! — махнул рукой Пьер. — Собирается всякая богемная шушера, накачивается алкоголем, курит марихуану и шляется по дискотекам. Глаша считает, что на таких сборищах можно завести полезные знакомства.
— Во сколько она вернулась?
— Понятия не имею, — пожал плечами Бриали. — У нас разные спальни. Иногда мне среди ночи звонят из госпиталя на мобильный, а Глаша не выносит, когда ее будят. Я не слышал, когда она приехала. Наверняка, только под утро, вот и дрыхнет без задних ног.
— Думаю, мне лучше уехать, пока она не проснулась. Попрощайся за меня с Аглаей и подумай над тем, чтобы нанять частного сыщика. Имеет смысл приглядывать за твоей супругой, пока она чего-либо не натворила.
— Подожди. Я хотел с тобой поговорить. Ты ведь не собираешься уехать без завтрака.
— Вряд ли твоей жене понравится, если она застанет нас, воркующими на кухне.
— Об этом не беспокойся. Раньше полудня она не проснется.
— Ладно, — согласилась я. — Только, если ты не возражаешь, я на минутку выйду в сад подышать свежим воздухом. Уж больно погода хорошая.
Пьер не возражал.
Бросив взгляд на клумбу, около которой Глаша расстреляла 'Бесконечное падение', я прямиком направилась к гаражу. Пространство между белым 'корветтом' Пьера и желтым 'ситроеном' пустовало. Красная 'альфа-ромео ' Аглаи блистала отсутствием, как, вероятно, и ее хозяйка.
Вернувшись в дом, я бегом взлетела по лестнице в свою спальню и схватилась за телефон. Звонить на виллу Беара в присутствии Пьера мне не хотелось — слишком многое пришлось бы объяснять.
— Monsieur Bear est absent de la maison. Monsieur Kostromin manque aussi,[7] — сухо проинформировал меня Анже.
Изрядно помучавшись с французскими спряжениями, я выяснила, что ни Игорь, ни Ив дома не ночевали и, после непродолжительных препирательств, вытянула у Анже номер мобильного телефона Беара.
Толку от этого оказалось немного. Сотовые Игоря и Ива, словно сговорившись, упорно молчали.
— Черт, — выругалась я.
Положив трубку на место, я обернулась к двери и увидела наблюдающего за мной Бриали.
— Ты звонила Беару?
Отпираться не было смысла.
— Машины Аглаи нет в гараже. Теоретически, она могла приехать на такси, но, скорее всего, домой она не вернулась.
— Подожди, я посмотрю.
Через минуту Пьер возвратился. Вид у него был озабоченный.
— Ты права. Глаши нет. Мобильный телефон она оставила в спальне, так что связаться с ней я не могу.
— Беар тоже не вернулся домой, — мрачно сказала я. — Хотелось бы верить, что это не более, чем случайное совпадение.
— Но ты не считаешь это совпадением? Почему ты в первую очередь позвонила Иву? Тебе что-то известно?
— Мне известно, что Аглая ненавидела Беара и жаждала ему отомстить. Вывод очевиден.
— И что теперь делать? Не хватало, чтобы она втянула меня в очередной скандал. Я и так почти разорился из-за ее чертовой тяжбы с Беаром.
— Будем надеяться на лучшее. Как только Аглая вернется, все прояснится.
— Ты можешь остаться здесь до ее возвращения? У меня какое-то нехорошее предчувствие.
— Ладно, — согласилась я. — Кстати, ты завтракал?
— Да, но выпью кофе с тобой за компанию.
— Вот и отлично. Не волнуйся. Наверняка все уладится, — бодро произнесла я.
На самом деле я была настроена совсем не оптимистично.
