Почти сразу он получил от Урса картинку в инфра. Было красиво: упитанная зеленоватая змея струится по изломанному полу, заполняя собой выбоины и отталкиваясь мелкими чешуйками.
Так быстрее. Мы не можем «так», мой господин. Тогда… впрочем, ладно, хотя данная трансформация наверняка понадобится. Бесспорно, мой господин.
Лекс перевел робота в прежнюю форму. Подземелье забавляло его, но потом стало немного тревожить: у Лекса возникло ощущение, что он здесь когда-то бывал, причем сам, а не робот. Или видел во сне? Окончательно Лекс уверился в том, что дорога знакома, когда после очередного поворота увидел — точнее, ощутил — два здоровенных столба, распиравших пространство подземелья.
Стоп. Что такое, мой господин? Вон там, впереди… столбы. Да, мой господин. Опасно. Где? Да вот же… переведите рецепторы на тахионный уровень. Точно.
Там, где стояли столбы, от стены до стены имелся провал, пустота, причем глубину этого провала измерить не получалось — похоже, дна там просто не было. Пустота, впрочем, представлялась не вакуумом: там с немыслимой скоростью носилось что-то не вполне ясное — Лекс не видел наполнителя ни в одном из диапазонов, только следы движения частиц меньше элементарных — но то, что двигалось, приходило ниоткуда и уходило в никуда, он это чувствовал где-то в воспоминаниях.
Локальный гипертуннель? Нет, не та энергия, и вообще его не может быть видно. Ладно, но как пройти дальше? Плещется какая-то гадость… Столбы эти, кстати, похоже, бесконечны.
— Перепрыгнем, и все дела, — сказал Лекс.
— Не знаю, мой господин, — сказал Урс, который был в комнате, и впервые в его голосе Лекс уловил нотки нерешительности.
Однако он очень ярко — именно это слово — чувствовал, что перепрыгнуть можно.
Лекс даже увидел, как это будет.
Его робот подобрал камешек и щелчком отправил его через предположительно мутный поток.
Ничего особенного не произошло. Камешек перелетел через бездонную яму — не замедлившись, не вспыхнув, не потерявшись, — и задребезжал на другой стороне.
— Я пошел, — сказал Лекс.
Он задействовал двигатели, отрегулировав импульс на тридцатиметровый прыжок. При этом пришлось подкорректировать траекторию, чтобы не задеть потолок в полете.
Все прошло удачно, если не считать того, что Лекс не смог определить ширины потока, который сверху вдобавок показался ему абсолютно черным — то есть во всех диапазонах, и даже Урсова «игнилопия» не помогла. Это самое огневидение, похоже, вообще обмануло: черным и пустым выглядело все не только внизу, но и вверху, чего уж никак быть не могло.
Что это за провал, он не стал раздумывать: силовая ловушка, природная каверза или направленный в разные стороны поток овеществленного времени (у него сверкнула и такая мысль) — в данный момент все было не важно. Его интересовало только движение и одно направление — вперед. Новое тело рвалось в бой.
Вслед за Лексом перепрыгнули и роботы фериатов.
Дальше дело пошло веселее, и следующие восемь километров лапифы преодолели за десять минут.
— Стоп, — сказал Урс. — Выход на поверхность.
— Вижу, — отозвался Лекс.
Снова дорогу им преградил поток, на этот раз настоящий: Лекс видел, как за мощной бетонной стеной бьется вода. Канал или река, и довольно широкая. Нет смысла дырявить стену и устраивать потоп в подземельях, проще пройти поверху.
Лекс на секунду отвлекся, переместив акцент сознания в комнату связи. Он глубоко вдохнул застоявшийся воздух (в этом плане медведь не обманул: обоняния в теле лапифа Лекс был лишен напрочь), посмотрел сначала на Урса — тот сосредоточенно рассматривал свои экраны, — потом на Эргена с Франком (бойцы были без шлемов) — те внимательно высматривали что-то в окнах.
Интересно, а они поддерживают связь со своими лапифами, подумал рассеянно Лекс и переместил основу сознания в робота.
Стартуем? Стартуем (три мысленных отклика).
На зеленой схеме под-за глазами Лекс увидел тонкое место в потолке подземелья: какая-то пустая в данный момент труба, два метра бетона и металла внизу и метр — вверху. Он выдвинул скорострельную импульсную пушку из корпуса в первую правую руку, дослал в казенник бетонобойно-фугасный заряд и выстрелил вверх.
Надкалиберный сгусток активной плазмы, фыркнув, сорвался с руки лапифа и унесся вверх, в долю секунды проделав в потолке почти круглую дыру примерно полтора на полтора метра, которая тут же засопливилась толстыми огненными каплями. Лекс, убрав поляризатор оптики (впрочем, включая его, он излишне перестраховался — вспышка оказалась не очень яркой), быстро просканировал пробоину: верха трубы заряд не пробил.
Не беспокоясь о том, что лапифа зальет огненным дождем — броня гарантированно выдерживала пять с половиной тысяч градусов, — Лекс стал точно под дырой в потолке и выстрелил еще раз.
Второй заряд профырчал, раздвигая темноту подземелья, и огненный дождь усилился. Лекс увидел, что выход наверх проделан, и первым прыгнул вверх.
Через секунду он уже был на поверхности: на мгновение зависнув, Лекс чуть сдвинул вектор тяги, а потом мягко опустился на бетон.
Фериаты не заставили себя долго ждать, один за другим вынырнув из подземелья.
Лексу пришлось делать сразу три дела: он заглянул в комнату связи (там было все по-прежнему), посмотрел на зеленую схему (вышли в нужной точке) и окликнул по сети фериатов.
— Мы в пределах южного сектора. До маячка госпожи Марсии два километра, — четкий сигнал (мысль, голос?) робота-Урса.
— Мой господин, фиксирую два бронелета на три ноль пять, — это Эрген.
Франк же промолчал, подняв вверх два пулемета в правой и левой верхних руках.
Тут Лекс обратил внимание на то, что зелененькая схемка меняется — Урс ввел свежие данные. Теперь район будущих боевых действий был определен во всех ракурсах.
— Мой господин, — услышал Лекс голос Урса одновременно ушами и по сети, — вам придется взять на себя командование четверкой. Либо ваш робот конструктивно превосходит другие, либо вы с ним взаимодействуете лучше и увереннее, нежели мы.
— Принимаю командование, — вслух отозвался Лекс: он действительно чувствовал, что вправе это сделать. — Цель: здание, обозначенное в плане, как «сотка». Задача: взять под охрану госпожу Марсию, нейтрализовав при этом возможное сопротивление со стороны враждебных элементов. Взаимочувствительность объектов в сети понизить до одной десятой от нормали.
Сидя в комнате связи, Лекс с некоторым неудовольствием отметил, что акцентированная часть его сознания в лапифе реагирует на внешние раздражители быстрее, чем нужно; он сначала сказал про взаимочувствительность, а потом уже сообразил, зачем ее понижать: в боевых условиях необходимо действовать в достаточной степени автономно, иначе при повреждении одного объекта сети другие испытают слишком сильный шок — почти сродни анафилактическому…
…и откуда я это знаю?.. знаешь, знаешь, испытывал на собственной шкуре, причем регулярно… да не может быть… молчи и действуй.
Доля секунды понадобилась Лексу для того, чтобы сопоставить схему, выданную Урсом, с данными, полученными с рецепторов его лапифа.
Дождь прекратился, выглянуло солнце. Лапифы, матово отсвечивая серебром, стояли перед сорокаметровым каналом, сразу за которым чернела довольно высокая комбинированная стена. На ее верхнем гребне подрагивала пленка легкого изолирующего силового поля. Через каждые шестьдесят метров располагались контрольные башенки — Лекс быстро просканировал одну: тяжелый пулемет, ближний радар, ближняя сигнализация… короче, всякая фигня.
За стеной, как он уже знал, находился административный комплекс — официальное представительство посланника дорийского императора в Мерагетском диоцезе. Охраняли комплекс гоплиты Темносского дронгона и аргироаспиды — аналог преторианских гвардейцев.
