Она печально улыбнулась:
– Признаюсь, меня мучила острая каютная лихорадка.
– Ну, садитесь рядом. – Он немного подвинулся на бухте каната, давая ей место. – В отсутствие кресел мы пользуемся этим. Но вы увидите, это довольно удобно.
– Уверена, что так и будет, – сказала она, опускаясь на канаты. Это было на удивление удобно, канаты прогрелись на солнце и были очень упругие, как слишком сильно набитые подушки. Бортовые поручни служили естественной спинкой.
– Вина? – предложил он, указывая на бокал и графин, стоявшие возле него. – Вино и солнце. Два самых возбуждающих средства в мире.
Мег сделала первый глоток и чуть не подавилась. В какую игру он играет? Он рассматривает флирт как автоматическую реакцию на присутствие противоположного пола, невзирая на обстановку? Может быть, он просто развратник? Скорее Казанова, нежели Козимо. Отсутствие ответа показалось самым достойным ответом. Она воздержалась от замечания.
Козимо улыбнулся и снова откинул голову назад, подставляя лицо солнцу. Он наслаждался. Мисс Мег слишком часто одерживала над ним верх в словесных поединках, и настойчивая атака казалась удачной тактикой. Она определенно вывела девушку из равновесия, и это давало ему некоторое преимущество. Если ее встревожили намеки на флирт, тем лучше. Даже если она сочтет его неуклюжим, подумал Козимо, едко улыбнувшись.
Гус перелетел с поручней на колено Козимо и приветствовал его, задрав голову.
– Доброе утро... доброе утро, – сказал он, и Мег могла бы поклясться, что в его словах слышался вопрос.
Козимо открыл один глаз.
– Мужчина может вздремнуть в солнечный полдень, Гус.
– Доброе утро, – повторил ара еще более настойчиво.
– Он совершенно необыкновенная птица, – сказала Мег. – Заставляет всех делать то, что ему хочется.
– Он нас всех хорошо воспитал, – согласился Козимо, открывая оба глаза. – Вы не передадите мне бокал?
Мег протянула ему бокал. Он наполнил его и осушил со вздохом наслаждения. Она вспомнила его слова, сказанные при первой встрече.
– Эта ваша миссия... – проговорила девушка задумчиво. – Как я поняла, это дело, не терпящее отлагательства... настолько, что вы не повернули назад, чтобы отвезти меня в Фолкстон.
– Да, я так говорил, – согласился он. – И что?
– Для человека, вынужденного так спешить, вы выглядите поразительно спокойным, попав в штиль, – заметила Мег.
Он улыбнулся и слегка пожал плечами.
– Я моряк, мисс Мег. Я знаю, что ничего не могу поделать с ветром. Он служит мне, но только тогда, когда сам сочтет нужным. И я терпеливо жду его милости.
И снова у нее появилось ощущение, что под этой маской беззаботности и веселья таится глубокая мужская сущность. Спокойствие сосуществовало здесь рядом с твердостью, которую ей уже доводилось наблюдать. Что еще? Сила и решительность, была убеждена она. Козимо был не просто моряком- любителем.
– Почему вы водите военный шлюп? – резко спросила она. – Вы не принадлежите к военно-морскому флоту.
– Нет, – согласился он. – Однако это не совсем так.
– Ага. – Мег села, скрестив ноги. – Отрицание, которое отрицанием не является. Мне всегда это казалось очень интересным.
Он кивнул:
– Да, понимаю почему.
– Но вы не хотите ничего больше добавить? На сей раз он покачал головой.
Мег приняла это, продолжая с интересом глядеть на него. Какова бы ни была его миссия, она имела какое-то отношение к войне.
– Эти военные суда покинули Фолкстон вместе с вами?
– Значит, вы их заметили?
– Их трудно было бы не заметить. – Она повернулась, чтобы взглянуть через борт, потом встала на ноги и оглядела горизонт. – Сейчас их не видно.
– Они тоже сейчас отданы на милость ветра, – сказал Козимо, вставая рядом с ней. Он прошел к рулю и взял подзорную трубу. – Вот, осмотрите хорошенько окрестности, мисс Мег.
– Мне не хотелось бы, чтобы вы так обращались ко мне, – заметила она, беря подзорную трубу. – Это заставляет меня чувствовать себя гувернанткой.
На это он рассмеялся:
– Ах нет, только не вы, Мег. Ни у одной гувернантки никогда не было таких неуправляемых рыжих волос и такого едкого языка.
– Не знаю, у меня никогда не было гувернантки, – сказала она, поднося к глазам подзорную трубу. – По
