Было уже около двух часов ночи, когда дамы вернулись на Кэвендиш-сквер. Демарш леди Джерси был главной темой разговоров, и стало ясно, что этот бал в доме герцогини Гордон войдет в анналы истории.
В доме стояла тишина. Ночной привратник сообщил, что его светлость вернулся несколькими минутами раньше и спрашивал, приехала ли ее светлость.
Мэг зевнула.
– Пойду спать, – сказала она. – Я поднялась нынче ни свет ни заря, чтобы прибыть, когда ты еще будешь в постели, и выпить с тобой утреннего шоколада.
Арабелла со смехом обняла ее:
– Твоя жертва не осталась незамеченной, Мэг. Не могу себе представить более приятного зрелища при пробуждении.
Они расстались на лестничной площадке, и Арабелла направилась в будуар, где, как оказалось, горела неяркая лампа, а в камине осталась только зола. Собак там тоже не было. Она удивилась. Обычно Бекки старалась, чтобы в комнате было тепло и приятно на случай, если бы ее госпоже вздумалось посидеть перед сном у камина.
Арабелла прошла в спальню. Там свет был ярче, а в камине потрескивали дрова. Но и здесь не было ни Бекки, ни собак. Вместо них она увидела Джека в одной рубашке и бриджах, полулежавшего на постели и опиравшегося спиной о подушки, с руками, сцепленными под головой. Он являл собой картину беспечности и беззаботности.
– Добрый вечер, моя дорогая, – сказал он. – Ты поздненько задержалась на балу. Неужели сплетни оказались столь соблазнительными?
Арабелла поняла, что ей вовсе не хочется обсуждать с Джеком события вечера. Она только слегка пожала плечами:
– Не более чем можно было ожидать.
Арабелла повернулась спиной к кровати и села за туалетный столик, чтобы снять драгоценности. В зеркале ей была видна постель, и она смотрела на нее, расстегивая и снимая с волос ленту, усыпанную жемчужинами.
– Я полагаю, ты получила от них удовольствие.
– Меня никогда не привлекали сплетни.
Внезапно он сел, и сердце ее подскочило, когда он выпрямился и спрыгнул с кровати. Ей тотчас же припомнилось, как когда-то она мысленно сравнивала его с ягуаром.
– Моя дорогая, ты ведь не делаешь тайны из своего мнения о Фрэнсис Вильерс, – сказал он, пересекая комнату упругими и легкими шагами.
– Мое мнение не имеет отношения к событиям сегодняшнего вечера, – ответила она, пытаясь расстегнуть и снять с шеи жемчужное колье.
Джек отвел ее руки и сам расстегнул ожерелье. Мерцающий ручеек заструился по его пальцам. Стоя у нее за спиной, он возвышался, нависал над ней, и их глаза встретились в зеркале.
– Я подумал, нет ли у тебя личной причины для столь явной неприязни к леди Джерси, – медленно произнес он.
– Не знаю, что ты имеешь в виду. – Ее голос был ровным и невыразительным.
Он позволил жемчужному ручейку пролиться в шкатулку для драгоценностей.
– Это не так просто… Леди Уорт…
Арабелла повернулась на низком пуфе. Было непереносимо, что он бросил это оскорбление прямо ей в лицо.
– Вы в самом деле думаете, что я могу вас ревновать к вашей любовнице?
Ее смех был коротким и презрительным.
– Поверьте, милорд герцог, что то, чем вы занимаетесь с графиней Уорт, для меня в высшей степени безразлично.
Он поднял руку:
– Пожалуйста, Арабелла… выслушай меня…
– Выслушать?
Она вскочила. Ее развевающиеся темные волосы нимбом окружили лицо. Глаза полыхали яростью.
– Да, – повторил он, – выслушай меня. – Он схватил ее за запястья и завел ее руки за спину так, что ее тело невольно оказалось плотно прижатым к нему, – Пожалуйста!
Он попытался погасить ее ярость своим спокойствием, утихомирить ее неистовый взгляд своим мирным и почувствовал, что ее напряжение медленно спадает.
– Что ты хочешь сказать?
Он выпустил ее запястья, но одна его рука все еще удерживала ее за талию. Свободной рукой он провел по ее спутанным кудрям, отводя их от лица.
– Я ни разу не был в постели с Лили с тех пор, как встретил тебя.
У Арабеллы перехватило дыхание, и она судорожно втянула воздух.
– По виду этого не скажешь. Ты постоянно бываешь у нее… Вы уединяетесь на балах, и все считают ее
