В его голосе она различила жесткость, и на мгновение его серые глаза блеснули арктическим льдом. Он осушил свой бокал одним глотком и тотчас же снова наполнил его.
Несмотря на оранжевый шар заходящего солнца, видный в окно, в комнате стало ощутимо прохладно.
Что такого сделал Фредерик, чтобы вызвать незатухающий гнев Джека Фортескью? Арабелла приоткрыла было рот, чтобы спросить, но так и не осмелилась задать вопрос. Она не могла его сформулировать в столь угнетающе холодной атмосфере и безмолвно продолжала есть суп, стараясь делать вид, что не обращает внимания на молчание, будто оно было самым естественным и обычным. Покончив с ним, она позвонила в колокольчик у своего локтя.
Вернулся Франклин в сопровождении лакея, с трудом справлявшегося с подносом, нагруженным оленьим окороком, а также блюдом картофеля и карпом в соусе из петрушки, и пытавшегося скрыть свою неуклюжесть. Блюда были поставлены на стол. За ними внесены новые – бобы со сливочным маслом, артишоки и стеклянная миска с красносмородинным желе.
– Миссис Эллиот надеется, что этого будет достаточно, леди Арабелла, – сказал Франклин. – Если его светлость пожелает птицы, то есть уже приготовленная с каперсами.
Джек поднял руку:
– Нет… нет, Франклин. Передайте благодарность миссис Эллиот, но больше ничего не нужно. Это настоящий пир.
Он сделал попытку благожелательно улыбнуться, но лицо дворецкого оставалось непроницаемым как камень.
– Вероятно, это не то, к чему вы привыкли в Лондоне, ваша светлость, – предположил Франклин, ставя со стуком супницу на поднос, который держал лакей. – Нарезать оленину, миледи?
– Да, пожалуйста. – Арабелла взяла бразды правления в свои руки. Возможно, герцог и предпочитал продолжать обед без дворецкого, но в комнате был кое-кто еще, способный попытаться заставить его говорить на нейтральные темы.
– Хотела бы я знать, произойдет ли перемена погоды, – принялась она беспечно болтать. – Обычно такая жара длится недолго. Как вы думаете, ваша светлость, ожидать ли нам ненастья?
Джек смотрел на нее поверх своего бокала. Из глаз его исчезло отсутствующее выражение, и уголки губ чуть приподнялись в подобии улыбки.
– Надеюсь, что нет, мадам, – сказал он. – Но возможно, вашему саду нужен дождь.
– Конечно, это не повредило бы, – сказала Арабелла, откидываясь на спинку стула, в то время как Франклин поставил на стол перед ней тарелку с жареной олениной. – Благодарю, Франклин. Теперь мы справимся сами.
Дворецкий поклонился и вышел.
– Не желаете ли желе из красной смородины, ваша светлость? – спросила Арабелла и протянула руку к хрустальной вазочке с желе.
– Прекрасно, Арабелла, пора заключить перемирие, – сказал герцог, принимая от нее желе. – Как, я уверен, вы уже поняли, между вашим братом и мной не было любви.
– Он полил свою оленину желе. – Я не жалую дураков и не скрываю своих чувств к ним. – Он бросил на нее проницательный взгляд. – Не думаю, что и вы стали бы расточать на это время, Арабелла.
– Не стала бы, – согласилась она.
– А между вами и вашим братом была любовь?
Тон его был ровным, но рука, державшая ложку, замерла неподвижно в ожидании ответа.
– Нет, – сказала она тихо.
– В таком случае, может, мы оставим эту тему?
Она сделала легкое движение головой, которое можно было бы принять за кивок, и он решил, что нынче вечером ничего большего от нее не добьется.
ГЛАВА 8
В дверь забарабанили, и в этом грохоте потонули последние слова Арабеллы. Били медным молотком с отчаянной силой, как бывает в случае несчастья. Арабелла искоса бросила взгляд на своего собеседника, спокойно заметившего:
– Странное время для гостей.
– Обычно гости не оповещают о своем прибытии с такой яростью, – ответила она, отодвигая стул и собираясь подняться.
– Нет, оставайтесь на месте, – сказал Джек, делая ей знак рукой. – Сегодня у нас уже был неожиданный визит бесцеремонной дамы. Поэтому предоставьте разбираться с гостями Франклину. Вам незачем появляться перед визитерами взволнованной и с виноватым видом.
Арабелла села на место и спокойно взяла вилку. В его словах был смысл. Какой бы необычной ни была ситуация, Арабелла решила встретить неприятности с открытым забралом. И все же она напрягала слух, отмечая про себя, как Франклин отодвигает тяжелый засов в холле.
– О, – сказала она, отчетливо расслышав голоса, доносившиеся из холла в столовую, – это Дэвид.
Дверь отворилась, и Франклин доложил:
– Викарий, миледи. Лорд Дэвид Кайл, – добавил он без всякой надобности, но с должным чувством, как если бы прибытие нового гостя означало возвращение к нормальному образу жизни в отличие от теперешнего, напоминавшего о сумасшедшем доме.
Арабелла поднялась и повернулась к двери, как только он торопливо прошел мимо Франклина и
