масс она доходила в крайне утрированном и неполном виде. Например, противники изображали Троцкого врагом строительства социализма в СССР, человеком, который вел дело к реставрации капитализма, хотя он считал, что переустройство общества надо вести в интересах все той же мировой революции, чтобы к ее началу успеть сделать как можно больше и тем самым облегчить борьбу и победу мировому пролетариату. Партия, как и общество, имеет много слоев. Троцкий обращался обычно лишь к ее верхнему слою. Но даже та небольшая когорта большевиков, которая последовала за ним, быстро таяла под натиском сталинского репрессивного аппарата.
Поражения 1927 года
Да, то был год многочисленных поражений Троцкого. Десятая годовщина Октябрьской революции не только подвела черту его личным притязаниям и амбициям, но и ярко высветила быстро идущий процесс тоталиризации партии и общества.
В 1927 год Троцкий вошел во главе 'объединенной левой' оппозиции, программа которой была изложена еще на июльском (1926 г.) Пленуме ЦК в двух документах: 'Заявлении 13-ти' и 'Платформе 83-х'. В этих заявлениях было немало верного, ибо они продолжали идеи 'Письма Троцкого членам ЦК и ЦКК РКП(б)' от 8 октября 1923 года[106] и 'Заявления 46-ти' в Политбюро ЦК РКП(б) от 15 октября 1923 года[107].
И сегодня нельзя не согласиться, что выступление Троцкого и оппозиции против создания зловещей партийной бюрократической машины было дальновидным шагом. Но протест против насилия государственного и партийного аппарата, увы, не был услышан. Теперь 'левая' оппозиция увидела первоисточник бед в курсе партии на построение социализма в отдельно взятой стране. Будучи приверженцами мировой революции, Троцкий и его сторонники усмотрели в локализации революционной задачи не просто курс на изоляционизм, но и связанное с ним ограничение демократии, усиление тоталитарных тенденций, что является неизбежным в одинокой 'крепости социализма', осажденной со всех сторон. Рациональный момент в этих рассуждениях был: превращение одной страны или группы стран в военный лагерь делает ненужным народовластие. 'Крепость', 'цитадель', а затем и 'лагерь' нуждаются в вожде, цезаре, диктаторе. Троцкий это понимал лучше, чем кто-либо. Поэтому курс на построение социализма в одной стране, без привязки его к мировому революционному процессу, представлялся ему — и не без основания — ошибочным. А это, в свою очередь, рассуждал Троцкий, ведет к огромным трудностям в стране. Выступая против бюрократии, Троцкий, однако, видел спасение в левацких рецептах, что сразу же обесценивало его антисталинские бунтарства. 'Неправильная политика, — подчеркивалось в 'Платформе 83 -х', — ускоряет рост враждебных пролетарской диктатуре сил: кулака, нэпмана, бюрократа'[108].
Повторю, эти рассуждения и выводы об опасности бюрократического вырождения оказались в чем-то провидческими. Но эти выводы, вернее, их одномерное толкование, противоречили как будто стремлению миллионов людей продолжать идти социалистическим путем. Историческое нетерпение, вера в возможность быстро войти в мир обетованный путем гигантского скачка, чрезвычайных усилий стали характерной частью общественного сознания. А 'объединенная левая' оппозиция, проповедуя глобальные радикальные идеи и лозунги, не нашла путей действенной борьбы против крепнущего цезаризма.
После того как в октябре 1926 года на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) по предложению Ленинградской парторганизации Троцкого вывели из состава Политбюро, он сосредоточил свое внимание на многочисленных устных и печатных выступлениях в защиту взглядов оппозиции. Почему же его вывели из Политбюро? Виктор Серж, со слов Н.И.Седовой, выдвигает такую версию. Незадолго до вывода из высшего исполнительного органа партии Троцкий по какому-то вопросу яростно схватился на заседании Политбюро со Сталиным. Кажется, генсек поставил вопрос о необходимости раскаяния оппозиции на XV партконференции. Троцкий гневно возражал, делая упор на недопустимость диктата в партии. Кульминацией спора были слова Троцкого, брошенные Сталину: 'Первый секретарь выставляет свою кандидатуру на пост могильщика партии!' Генсек вспыхнул, затем побелел, его глаза потемнели. Поперхнувшись на слове, он обвел всех тяжелым взглядом и, повернувшись, выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
На квартиру к Троцкому пришли Муралов, Пятаков, Смирнов. Когда Лев Давидович вернулся, все бросились к нему: зачем он сказал это? Теперь Сталин — смертельный враг, он никогда не забудет и не простит этого оскорбления! Но Троцкий был спокоен, хотя и бледен. Он только махнул рукой: что сделано, то сделано! Все поняли: разрыв окончателен[109]. Было ясно, что Сталин сделает все, чтобы изгнать Троцкого из Политбюро.
Лев Давидович внешне спокойно отнесся к изменению своего политического статуса. А ведь положение члена Политбюро до 1985 года можно было сравнить разве что с принадлежностью к императорской фамилии, а по реальной власти — оно несравнимо выше. Троцкий с головой ушел в литературную работу, часто встречался со своими сторонниками, много писал, пытаясь доводить свои взгляды до партии через печать. Но газеты и журналы теперь уже дружно отвергали его статьи. Многие из них так и остались неопубликованными, и прочесть их стало возможным лишь спустя десятилетия. Троцкий иногда пытался протестовать:
'Политбюро
Президиуму ЦКК
Политбюро постановило 12 мая не печатать мои статьи. Речь, очевидно, идет о двух статьях, — о статье 'Китайская революция и тезисы тов. Сталина', которую я послал в 'Большевик', и… 'Верный путь', которую я послал в 'Правду'… После этого, в порядке внезапности, появляются тезисы тов. Сталина, представляющие собою закрепление и усугубление наиболее ошибочных сторон в корне ошибочной политики… Механически можно временно все подавить: и критику, и сомнения, и вопросы, и возмущенный протест. Но такие методы Ленин называл грубыми и нелояльными…
16 мая 1927 г.
Чувствуя, как уменьшаются шансы оказать влияние на решения, принимаемые партийной верхушкой, Троцкий проявляет немалое мужество. В своем личном письме к Н.К.Крупской 17 мая Троцкий с горечью пишет: '…Сталин и Бухарин изменяют большевизму в самой его сердцевине — в пролетарском революционном интернационализме… Поражение немецкой революции 1923 г., поражение в Болгарии, в Эстонии, поражение генеральной стачки в Англии, поражение китайской революции в апреле — чрезвычайно ослабили международный коммунизм… Понижение международно-революционных настроений нашего пролетариата есть факт, который усиливается партийным режимом и ложной воспитательной работой (социализм в одной стране и пр.). Мудрено ли, что в этих условиях левому, революционному, ленинскому крылу партии приходится плыть против течения?.. 'Борьбу на истощение' против оппозиции, ведшуюся за последнее полугодие, Сталин решил теперь заменить 'борьбой на истребление'… Мы будем плыть против течения…'[111] И, видя мужество своего лидера, с ним 'плыли против течения' несколько тысяч его единомышленников. Среди них были имена, известные в партии: З.Аршавский, А.Белобородое, Я.Бялис, Р.Будзинская, Н.Валентинов, И.Врачев{2} , И.Вардин, Н.Емельянов, Г.Зиновьев, Н.Муралов, Р.Петерсон, Г.Пятаков, О.Равич, К.Радек, Л.Серебряков, И.Смирнов, Г.Сафаров, И.Смилга, Л.Сосновский, М.Харитонов, В.Эльцин и другие большевики.
Над Троцким неоднократно устраивались различные судилища. Так, в июне 1927 года на многочасовом заседании ЦКК бывший член Политбюро произнес две полуторачасовые речи, не столько оправдываясь, сколько нападая. Председательствующий Орджоникидзе неоднократно прерывал Троцкого. Обвиняемый с горечью бросал фразы: 'Я утверждаю, что вы держите курс на бюрократа, на чиновника, а не на массу. Слишком много веры в аппарат. В аппарате — огромная внутренняя поддержка друг друга, взаимная страховка. Вот почему не удается даже сокращать штаты. Независимость от массы создает систему взаимного укрывательства. И все это считается главной опорой власти. В партии у нас сейчас ставка на секретаря, а не на рядового партийца. Таков весь режим партии…'[112]
Одним из объектов борьбы со Сталиным Троцкий избрал китайскую революцию. Генсек часто
