– Сделаем…
И так он это сказал, что Нина поверила. Сделает! И засмущалась.
– О, уже метро! – обрадовалась она, увидев большую букву «М».
– Может, все же сегодня приедешь? – не сдавался Роман. – Или я тебя заберу, хочешь? Хоть во сколько.
Нина покачала головой. Ей нужно было не только заняться домашними делами, но и немного побыть одной, чтобы осмыслить происходящее. Все так стремительно развивается! Еще несколько дней назад она ставила крест на своей личной жизни, а сегодня уже планирует детей. Надо остановиться, чтобы перевести дух!
Они расцеловались на прощание, и Нина вышла из машины. Не прошло и минуты, как она получила от Акимина сообщение с единственным словом: «Скучаю!» Затем последовало: «Люблю» и «Целую». Нина только собралась ответить, как телефон затрезвонил. Поговорить с ней желала работодательница.
– Водянова, ты не оборзела? – накинулась она на Нину.
– А поздороваться для начала не хотите?
– Тебя где носит? – хамила дальше галеристка.
– Я в метро. Еду на работу.
– Она едет на работу! Надо же… А ничего, что ты уже давным-давно должна на ней быть?
Нина хотела извиниться за опоздание, объяснить, что проспала, но неожиданно для самой себя ляпнула:
– Я еду в галерею, чтоб написать заявление об уходе!
Хозяйка сразу сменила тон:
– Нина, ты чего это вдруг? Если обиделась на то, что я тебе премию не выписала, так знай, я подумала и решила тебя поощрить. А то ведь на самом деле несправедливо…
Можно было торжествовать победу, но Нина вдруг совершенно отчетливо поняла, что больше не хочет работать в «Эстете». И вообще… Уж если менять жизнь, то кардинально.
– Спасибо, конечно, – сказала она, – но я уже нашла новое место.
Начальница не поверила.
– Да? – хмыкнула она. – И куда ж ты от нас уходишь?
Тут взгляд Нины упал на рекламный плакат, висящий на стене.
– Выставочный зал «Алексеевский», – прочла она на нем. – На станции метро «Алексеевская».
– Учти, две недели ты обязана отработать! – рявкнула галеристка и отсоединилась.
А Нина, постояв немного под плакатом, думала о том, что было бы здорово устроиться в зал «Алексеевский». И добираться ей удобно до одноименной станции. И выставки там, судя по рекламе, проводятся интересные. И коллектив наверняка больше, чем в «Эстете». Можно будет попробовать с кем- нибудь подружиться.
– Чем черт не шутит?.. – проговорила Нина вслух и решительно направилась к эскалатору. От «Алексеевской» ее отделяло всего пять остановок.
Глава 2
Радик еле сдержал стон разочарования, когда увидел в кабинете следователя Карского. Это ж надо было им явиться туда одновременно!
Кроме Влада, в помещении находились еще шестеро. Следователь, фамилии которого Радовский не помнил, два опера, Баландин и еще один, незнакомый, а также в каждой бочке затычка Роман Акимин.
– Добрый день, – поприветствовал собравшихся Радик.
– Здравствуйте, господин Радовский, – первым откликнулся Баландин. Он был мал ростом, худощав, курнос. Эдакий вечный отрок. Причем обаятельный. Радику он нравился больше всех остальных. – Как вы вовремя! Проходите, садитесь. У нас уже все готово.
Радовский и сам это видел. На столе лежали два ножа, оба в полиэтилене. Один он узнал. Это был его атам.
– Начнете? – спросил следователь, мужчина средних лет, очень импозантный и довольно дорого одетый, в отличие от подчиненных. Радик решил, что он берет взятки. Ведь на зарплату следователя не пожируешь.
– Я пропускаю Влада вперед, – заявил Радовский таким тоном, будто делал тому одолжение.
– Господин Карский, вы готовы приступить? – обратился к рыжему экстрасенсу хозяин кабинета.
Влад кивнул. На лице ни тени волнения. Только сосредоточенность.
Карский подошел к столу, опустил руку на атам, закрыл глаза.
Сначала лицо его оставалось спокойным, но через некоторое время оно напряглось. Нос заострился, губы сжались. Симпатичный юноша в мгновение постарел, подурнел и стал походить на птицу. Вот только Радик не мог понять, на какую…
– Он знал, что скоро умрет, – хрипло заговорил Влад. – Чувствовал приближение последнего мига. Но не успел ничего предпринять.
– Почему? – спросил Баландин.
– Он не думал, что человек, который окликнул его, причинит ему зло… Он не боялся его.
– То есть он его знал?
– Да…
Влад открыл глаза, но они как будто смотрели внутрь. Радик заметил, как почти все присутствующие едва заметно вздрогнули. Только Акимин сохранял спокойствие. Но этот всякого за свою журналистскую карьеру навидался, и шокировать его было трудно.
– Вы видите, кто этот человек?
– Вижу…
Следователь и опера подались вперед.
– Силуэт.
– А лицо?
– Его нет. В тени почему-то.
– Хорошо, опишите силуэт, – уже с меньшим воодушевлением проговорил Баландин.
– Вытянутый. Узкий. Темный. Стройный человек в длинном пальто держит руки за спиной. И вдруг раз… Рука вылетает вперед и… – Он снова зажмурился. – Удар! Сильный удар. Прямо в область сердца.
Карский покачнулся. Это заметили все. Следователь криво усмехнулся. Видно, решил, что тот играет. Он был скептиком и не верил экстрасенсу. Но Радик знал: Влад действительно умеет видеть то, что другим не под силу, поэтому ловил каждое движение Карского.
– Боль… Страшная боль, – прохрипел тот. – Темнеет в глазах. Ноги не держат…
Влад начал оседать. Баландин подался вперед, чтобы поддержать Карского, но Акимин его остановил.
Карский опустился на пол. Но не лег, а сидел на коленях.
– Смерть – вот она, близко… – шептал он. – Того и гляди приберет… Но нужно держаться, цепляться за жизнь из последних сил. Передать ДАР и только потом уйти в иной мир… Ну где же? Где она?
Влад замолчал. Все ждали продолжения, но он открыл глаза и встряхнулся. Обнаружив себя на полу, удивился, встал.
– Контакт исчез, – сообщил он. – Вдруг будто пелена упала. И все! Чернота.
– Последнее, что вы сказали, было: «Ну где же? Где она?» – обратился к нему незнакомый Радику опер. – Кто именно?
– Без понятия. Я не видел картинки, только слышал слова. И сейчас я не очень хорошо понимаю, почему прозвучало «ОНА». Если Василий хотел передать перед смертью свой дар, то ЕМУ, а не ЕЙ.
– Ему? – Опер кивнул на Радовского. – Сыну то есть?
– Возможно… Но я не уверен, – ответил Карский.
– Тогда кому, вам?
– Со мной он уже поделился им. Через мудрость свою. А вообще, если откровенно, я не верю в теорию передачи дара. Дар или есть, или его нет. А наследство можно оставить только материальное. Ну, или титул какой-нибудь.
– И тем не менее среди вашего брата это заведено, – встрял Акимин. – Испокон веков колдуны и ведьмы
