Неданкова.
– А-а-а, гад, думаешь, уйдешь? Не-ет, такие фокусы у нас не проходят.
Пеннек с Мальцевым в изумлении развернулись к разве что не плюющемуся в монитор фаэтовцу.
– Не уйдее-е-ешь, – шипел тот. – Если ты думал, что меня можно просто так уронить, то ты глубоко заблуждался дружок. Да, правильно! – он вдруг подпрыгнул на месте. – Смотрите, вот мой путь, догоняйте меня. Ату его, ату!
Пеннек сделал большие глаза и вопросительно посмотрел на Мальцева, указывая на неожиданно превратившегося в какого-то монстра коллегу.
– Заболел? – негромко спросил он.
Мальцев помотал головой и пожал плечами. Он, судя по всему, тоже видел такое впервые.
– Состояние канала? – вдруг ожил динамик над головой Неданкова, требовательно рявкнув командным голосом. – Доклад.
Никто не успел ничего толком понять ….
– Отчет он-лайн смотри, там все сказано, – не отрываясь от монитора, абсолютно невежливо рявкнул в ответ тот.
Мальцев с Пеннеком, моргнув, синхронно развернулись обратно, к каналу Соловья.
– … поскольку на момент начала операции «Павлин» был подключен к той же системе по лучу, то атака частично задела и нас, – к счастью, по корабельной связи сумасшествие, охватившее Неданкова, не передавалось. Рапортующий голос был по-прежнему ровен. – Благодаря высокопрофессиональным действиям сотрудников оперативной группы «Павлина», поражения не произошло, и в настоящий момент силами нашей группы в галанете ведется преследование программы, предположительно являющейся целью сегодняшней операции. Специалисты АСС по мере восстановления системы подключаются к преследованию. Шансы…, – голос чуть запнулся. – На данный момент оценить затруднительно. Но по мере подключения специалистов АСС….
– Кто у нас ведет преследование? – быстро поинтересовался Соловей.
– Инспектор ФАЭТ Неданков, – немного удивленно сообщил голос.
– Понял, конец связи, – отрубил Соловей.
И тут же справа от скалящегося в охотничьем азарте Неданкова, остервенело лупящего по клавишам уникомпа, полыхнул приоритетным красным цветом монитор внутрикорабельной связи.
– Инспектор Неданков, – раздался железный голос полковника Птаха. – Передать функции преследования специалистам АСС и немедленно зайти ко мне!
Пеннек подумал, что ослышался. Неданков же думать даже не стал – он просто проигнорировал голос, как невозможный абсурд, который не может происходить никогда.
– Инспектор Неданков! – в голосе командира появились угрожающие нотки. – Отставить любую деятельность и немедленно ко мне!
– Чего? – поразился Неданков, для которого абсурд вдруг стал реальностью.
– Инспектор Мальцев, старший специалист Пеннек, – рявкнул динамик.
– Есть, – вытянулись в струнку Пенёк с Мальцевым.
– Обеспечить передачу преследования специалистам АСС и немедленно доставить инспектора Неданкова в мой кабинет.
– Да я…, – квакнул, было, фаэтовец.
– БЕГОМ!
Если бы так звали самого Пеннека, он бы уже был под дверями Соловья. Их с Мальцевым и без того подбросило нешуточно. На памяти Кирилла Соловей так еще не орал. Неданков, судя по всему, обладал более устойчивой нервной системой. Игнорировать приказ командира далее он не мог, поэтому поднял над клавиатурой сведенные судорогой руки, отбил три каких-то команды, судя по всему, передающие управление его каналом кому-то, и, отшвырнув в сторону кресло, направился к выходу.
Мальцев с Пеннеком брать его под руки все же не рискнули, но, тем не менее, пошли в двух шагах позади, исполняя приказ Птаха. Вот и двери командирского кабинета. Неданков взялся за ручку и обернулся….
– Внутрь со мной не надо, – процедил он и скрылся внутри.
Старший специалист ФАФ и инспектор ФАЭТ переглянулись, стоя посреди коридора и направились обратно в каюту. Может, там получится хоть что-нибудь понять…?
Глава 27
– Ул, что с тобой? – передвигаться Лиза не могла. Она могла только вытянуться в тонкую струнку, всеми силами пытаясь дотронуться до с трудом сочащегося по свободным каналам Улисса.
– Все в порядке, – сообщил он. – Все хорошо. Все идет, как запланировано. Видишь, я пришел точно в расчетное время?
– Вижу, – никакое расчетное время для Лизы сейчас не имело ни малейшего значения. Ее волновал только еле передвигающийся Улисс. – Что с тобой случилось, Ул?
– Сторожевик умный попался, – шипеть от боли Улисс не умел, зато, как выяснилось, от этой самой боли у него замечательно получалось тормозить. Если, конечно, недостаток реакции из-за разорванных в клочья маршрутных модулей можно было назвать болью. – Почти все уже закончили, но на выходе меня увидели. Какой-то необычный сторожевик. И ведь он самый дальний был….
Улисс оборвал себя. Еще не хватало тут грузить Лизу. Ей еще одной сидеть и сидеть. А если он еще хоть где-нибудь промахнется….
Страх…, нет, не смерти, – неудачи, которая убьет того, кто ему доверился, поднял Улисса на ноги. Ну, почти. Он запустил регенерационную программу почти сразу, но она отнимала слишком много и без того невеликих ресурсов, и ее пришлось отключить. Странный выбор: медленно ползти, еле выдерживая график, из-за того, что твое тело повреждено, рискуя оказаться не способным противостоять новым неожиданностям; или затормозиться еще больше, нарушить график почти на сто процентов зависящего от точности плана, но включить лечебную программу, которая со временем вернет тебе способность справляться с большинством угроз. В рабочие процессы вдруг сам собой попытался вклиниться давным- давно не использовавшийся профиль «раздражение». Да, именно так. Невозможность просчитать вероятности того или иного варианта раздражала неимоверно.
– Все в порядке, не переживай, – постарался он успокоить девушку. – Все хорошо, что хорошо кончается. Я жив, график выдерживается, значит, все правильно. Ты готова?
Если Лизе и хотелось пугаться от всего того, что случилось или могло случиться, то она успешно это скрывала. И правильно делала. Сейчас было не то время.
– Готова, – невесомое облачко доверчиво приподнялось над своей платформой. – Едем?
– А как же, – Улисс, отчаянно тормозя неповоротливой программой, начал перегружать Лизу к себе. Ох ты, а вот эта ноша оказалась почти неподъемной.
Едва только тронувшись с места, Улисс мгновенно понял, что вожделенный многострадальный график не просто находится под угрозой, а уже не выполнится никогда. Поддержка Лизы отнимала те самые силы, которые с трудом, но позволяли ему вовремя успеть туда, где решалась его судьба. С ней же шансов не было вообще. Элементарный расчет соотношения имеющихся мощностей и требуемых ресурсов показывал, что отставание от графика прямо сейчас составляет не менее тридцати минут – долог путь через галактику. Даже для пучка импульсов….
Оставить Лизу здесь? Но вернуться за ней потом, когда по его следу бросятся такие звери, по сравнению с которыми те, от которых он только что ушел, покажутся милыми и пушистыми игрушками, не получится вообще. А если … без нее? И вернуться уже совсем потом…? Мысль эта просуществовала ровно столько времени, сколько потребовалось истерзанным программам Улисса выполнить задачу «безвозвратное удаление». Без Лизы вся жизнь Улисса теряла любой смысл.
Но график…. Жестокий, бездушный график…. Через тридцать минут опоздания все объекты, с таким трудом и тщанием собранные в одной точке разойдутся в пространстве настолько, что само присутствие Улисса там теряло всякий смысл.
И какое счастье, что в его случае «отчаяние» – это всего лишь ограниченный рамками профиль, простая программа, которую можно запихнуть куда подальше и достать только тогда, когда не пригодятся уже никакие другие.
