спуском ныть начинает. В конце концов, я тебя с собой не звал. Сам напросился. Терпи теперь.
Эту присказку Степа уже слышал раз пятьсот, и, несмотря на объективную правдивость, она ему уже порядком поднадоела.
– Еще раз напомнишь мне…, – обозлился он, найдя, куда сбросить напряжение.
– То что? – фыркнул в наушниках сакс.
– То…, то…. О, – нашелся Степа. – Придумал. Заору на весь космос «помогите». А что? Скажу, что вы меня похитили и силой заставили на вас работать. Идея?
Он помолчал и со вздохом добавил.
– Одна проблема – Соловей ни фига не поверит.
– Не скажи, – неожиданно поддержал его сакс. – Идея, кстати, может и прокатить. Фил, как ты думаешь, если мы скажем, что ты нас околдовал, может проскочить? Ну, там инфразвук какой-нибудь. Есть же наверняка наработки военные….
– Не знаю, – отозвался тот. – И Лиза говорит, что нет.
– Разницы нет, Шойс, – мрачно произнес Донкат. – Еще неизвестно, где лучше: на каторге, или в психушке.
– А я так думаю, что в психушке, – авторитетно заявил сакс. – Там, по крайней мере, все свои.
Степу особенно порадовал тихий смех Лизы, раздавшийся из-за гыканья Фила. Почему-то он успокаивал лучше всех увещеваний Декстера. Но насладиться новым чувством ему не дал тот же Декстер.
– Все, шутки кончились, – раздался в наушниках его голос. – Мы почти на месте. Полное радиомолчание. Смотрите, вот он, Блазар.
Голубой шарик Блазара, расцвеченный зеленоватыми пятнами континентов, выглядел бы очень симпатично и мило, не знай Степа, что где-то там, в этой уютной бирюзе медленно плывут восемнадцать крейсеров, внимательно вглядывающихся в пространство. И хорошо еще, что восемнадцать. Это значит, что они все же успели, и усиление, которое сюда непременно отправили после успешной атаки на Дикобраз, еще не прибыло. Но и без него легко не будет. Гала-связь работает быстрее, чем движется яхта, пусть и скоростная, так что все средства бригады ООМ, прикрывающей Блазар, сейчас направлены на поиск и обнаружение чужаков.
Декстер убрал тягу, выключил энергопитание вообще и теперь воздух в убээс поступал только под давлением из резервных баллонов, встроенных в кресла пилотов. А еще полчаса-час, и вообще останется только восемь часов кислородных баллонов убээса, а бот полетит дальше, подставляясь под залпы крейсеров. Степа смотрел на почти неподвижный Блазар, увеличивающийся с каждой секундой, и изо всех сил старался не чувствовать себя мухой, летящей в раскинутую сеть.
Тишина вокруг становилась оглушающей.
Перед глазами вдруг ожил монитор. Радиомолчание не распространялась на текстовые редакторы.
– … Вижу яхту. Вышла на стартовый рубеж…
Это Фил настроил пассивные сканеры.
Декстер потянулся к панели, набивая ответ.
– … Принято, начинаем отсчет…
И на режуще ярком в темноте окружающего космоса мониторе проявились страшные в своей мерной неизбежности цифры, отсчитывающие время до грехопадения … на планету.
За эти тридцать пять минут Донкат потерял, наверное, килограмма три веса, наблюдая за утекающей жизнью. Сто раз он поклялся себе, если доведется выбраться, убрать из дома, и отовсюду, откуда сможет, все счетчики, таймеры, метрономы, и вообще любые предметы, отсчитывающее время назад. Все, ему этого развлечения хватит надолго.
Пытка вышла та еще.
Но вот, на многажды проклятом экране (Степа был даже рад, что ему предстоит вскорости сгореть в пламени взрывов) остались последние три минуты. Слева пошевелился Декстер. Вот кому не помешало бы сбросить пяток-другой дурного сала, чтобы больше не лез в такие авантюры, так нет же, ему все до далекой звезды; подумаешь десантирование в убээсах, да чего там, дело привычное. Сакс протянул руку и коснулся плеча Степы, показывая на крепления сиденья. Донкат кивнул, мол, понял, и приготовился отстегиваться.
Сидели до последнего, экономя каждую минуту кислорода, кто знает, как оно повернется, но все имеет свой конец. Минута до сброса. Сакс отбил на командной панели заранее приготовленную команду, активируя пассивный приемник галанета на плече Донката, и Фил с Лизой на борту перетек в накопитель убээса Степы.
Четко и быстро отстегнув все крепления ремней, Декстер со Степой начали пробираться по коридору к аварийному шлюзу. Вот и он. Перед люком замерли три «чемодана», космоштурмовских «доставщиков», предназначенных для сброса на поверхность вместе с боевыми подразделениями. У них даже микродвигатели есть, рассчитанные на одну автономную посадку, и блок дистанционного управления, куда можно прямо в воздухе вбивать актуальные сейчас координаты. О «доставщиках» тоже вспомнил Декстер, а заказал Фил. Два поменьше с драгоценными мотивационными блоками, будь они неладны, и третий, огромный, с не менее драгоценными сейчас беспилотниками.
Степа критически оглядел их пожитки. Да уж, багаж отпускников, нечего сказать. К слову, их личные пожитки (Декстер отчего-то лелеял надежду отсидеться потом в лесах, если что) с легкостью умещались в плоские заплечные мешки космоштурма, упакованные сейчас под броню убээсов.
Перед стартом они еще раз оглядели друг друга, подпрыгнули пару раз, мало ли что, и подтвердились кивком через стекла шлемов. Готовы.
Тридцать секунд. На плечи давит привычная тяжесть скафандра.
Двадцать секунд. В затылок, туда, где специально отращивался знаменитый космоштурмовский «мамкин валик», упирается не менее знаменитый выступ шлема.
Десять секунд. Тишина окружающего космоса. Где-то далеко уже горит яхта, подставившись под выстрелы главного калибра крейсеров ООМ.
Пять секунд. Руки упираются в ящики, они полетят с ними. Приземляются сами, на это сил у микродвигателей хватит, а координаты Фил вобьет.
Три. Два. Один. Старт!
Аварийный люк ослабляет замки и его выбивает давлением. И тут же ураган вырывающегося из бота воздуха подхватывает Степу, вышвыривая его в угольную черноту космоса вслед за ящиками и крутящейся тушей Декстера. Аварийная ситуация называется, а что вы хотели?
Хорошо, что Шойс посоветовал ничего не есть и не пить заранее. А то точно бы все наружу вышло. Донката завертело волчком, приложило лбом о забрало и тут же – удар сзади. Вот где нужен «мамкин валик». Плотная подушечка из волос, выстриженная особым образом (Декстер лично определял ее форму и плотность, не разрешая никому из парикмахеров даже прикасаться к ней) приняла на себя удар шлемного выступа, не раз и не тысячу раз воспетого и проклятого поколениями космоштурма. А и правда, никакие подушечки и никакие повязки и рядом не стояли со сделанным по правилам «мамкиным валиком». Степа мог сравнивать. Его первый контакт со шлемом убээса состоялся вообще без всего. Это потом ему прицепили расписную подушечку с бантиком, завязывающимся на лбу. Но в это раз удара как будто и не было.
Правда и ничего другого больше не было. Мягкий удар по затылку сменился кружением. Донката завертело волчком, и звезды слились в одно полосатое одеяло. Накатившая тошнота почти погасила сознание.
Бум. Тупой удар в бок замедлил сводящее с ума кружение звезд. Бум. Еще один. Бум, бум, бум. Череда ударов послабее. Пауза. Бум.
Звезды продолжали свой безумный хоровод, но сейчас Степа понимал, что эти звезды и этот хоровод существуют только в его голове.
– Ты в порядке? – прошелестел в наушниках голос Фила.
– Да, – прохрипел Степа.
– Вращение остановлено, – доложил Фил. – Постарайся балансировать.
Декстер все же не зря нашел тот астероид неподалеку от Изюбра, на котором они тренировались. Балансировка убээса в условиях невесомости была одной из любимейших пыток Шойса.
Степа поймал направление притяжения, прикинул траекторию падения и встроился в общее движение.
