Я ненадолго задумался. Имя — очень важный аспект в жизни любого мага, а то, что я маг, не вызывало сомнений: мир вокруг переливался насыщенными красками, не замечаемыми моими спутниками. Солнечный свет смешивался с голубоватыми лучами энергетических линий, Око на прикосновение отзывалось музыкой живого существа, а шумовой фон информационного поля сбивал с толку и мешал сосредоточиться. Имя — это не просто набор звуков, это идентификационный код, этакий ярлычок, налепленный на лоб и влияющий на то, как окружающий мир будет к тебе относиться. Без имени тебя не существует — ты вне оболочки, тебя просто нет.
— Мрак… — внезапно вырвалось у меня. — Я хочу, чтобы меня звали Мрак.
Почему я это сказал, до сих пор не могу понять— слово прозвучало в воздухе и затренькало сотнями бубенчиков, соглашаясь со мной. Во взгляде Нике промелькнуло уважение, Яшка же по-прежнему сосредоточенно жевал, не забывая прихлебывать вонючую жидкость из деревянной кружки.
— Это ты круто придумал, колоритно, — качнула головой Нике, — но знаешь, местный народец не поймет… Давай лучше пока мы будем звать тебя Марком, для конспирации, а как выберемся отсюда, можешь и Мраком зваться. Красиво и коротко. МММарк, Мрррак, — произнесла она, словно пробуя слова на вкус.
Я бы назвался и горшком, если бы она захотела, но поправка мне понравилась. На том и порешили. Так что теперь я с именем. Больше ничего у меня нет, кроме шрамов, конечно. Нике, увидев эту красоту на моем теле, так закусила губу, что прокусила ее до крови, а глаза из зеленых стали почти черными. Мне сразу захотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь покалечить. Волна красного бешенства захлестнула меня, затмевая сознание, но, к счастью, я довольно быстро взял себя в руки в самом буквальном смысле — вцепившись в собственное запястье, сумел отвлечься от дурацких мыслей, в результате получив четыре царапины. Близнецы замерли, а увидев свежую кровь, очень забавно переполошились.
— Что с тобой? Ты в порядке? — наперебой заговорили они. Я не знал, что отвечать, но отметил про себя, что, похоже, помимо того, что у меня нет прошлого, я еще и подвержен приступам трудно сдерживаемой ярости. А вдруг я опасен для окружающих? Эта мысль не принесла облегчения. Не дождавшись ответа, Нике намазала меня пахучим кремом из зеленой коробочки, затем обняла и чмокнула в щеку.
— Эй! Не расстраивайся. Мы ребята крепкие, и если тебе захочется побиться в истерике или начать себя жалеть, не стесняйся — мы справимся. Ну, если ты, конечно, не вздумаешь лупить нас сфокусированным лазерным лучом как бедную экзотическую зверушку.
Нехотя высвободившись из ее объятий и стараясь не расплескать заново ярость, перекатывающуюся внутри меня, я надел чистую рубаху, пожертвованную Яшей и болтавшуюся на мне как на вешалке — он в плечах шире и намного упитаннее. Близнецы носились со мной как с писаной торбой: кормили, одевали, били за меня вражеские морды, а когда я напрямую спросил их, чего, в сущности, им от меня надо и не проще ли было бы бросить меня в том лесу и отдать гримам, Яша посмотрел на меня как на больного, а Нике фыркнула и разразилась целой речью.
Так я узнал, что они, оказывается, вообще не с Триша и являются полномочными представителями некой крупной организации, находящейся в странном месте, называемом космическим модулем нового поколения. И послали их, чтобы проследить за крупным уголовным авторитетом по имени Галар. При звуках этого имени я чуть было опять не потерял над собой контроль, но в то же время был уверен, что слышу его впервые. Именно тогда я понял также, что чувствую, когда мне говорят неправду. Излучаемая Нике музыка при небольших увеличениях с ее стороны чуточку меняла тональность и приобретала запах горячего железа. Не думаю, что она врала, но единственное я понял твердо — никто и никуда их не посылал. Затем она объяснила, что я первый попавшийся им интересный парень, все остальные сплошь мудаки (это слово я не понял) и идиоты. Особенно цветистые выражения она употребила, когда описывала стражу, непонятно почему погнавшуюся за ними, так что пришлось бежать из города. Досталось и Олвею, в храме которого она позаимствовала временно генератор, из которого я качал энергию для того, чтобы прогнать Арахната. Своей в тот момент мне не хватило бы даже на то, чтобы зажечь свечу.
— Так это прибор? — изумилась Нике. — Никогда не видела ничего подобного! — Мне так понравилось выражение ее лица, что захотелось сказать еще что-нибудь этакое.
— Да нет, — сказал я, удержавшись. — Это лерей, правда, не совсем обычный. Обычно такие маленькие и голубые — детеныши. А этот — древний и чрезвычайно мудрый экземпляр, родоначальник. Сам не знаю, как мне удалось направить его энергию в нужном направлении. Это получилось чисто инстинктивно…
— Ни фига себе инстинкты! — воскликнул Яша. — До сих пор я был уверен, что к ним относятся две вещи — еда и секс, а тут оказывается, что магия тоже из этой области!
— Заткнись! — цыкнула на него сестра и отвесила ему подзатыльник. — Тебе лишь бы брюхо набить! — Она снова повернулась ко мне. — А эти существа, что гнались за тобой? Собаки-переростки и ожившие мумии? Много их здесь водится или это так… штучные экземпляры?
Пришлось объяснять, что такое темная охота. Все очень просто: берешь свежий труп разумного существа, умершего не своей смертью. Из людей лучше брать священников или магов, а лучше всего они получаются из эльфов. Снимаешь с них кожу и опускаешь вместе с сопровождающим в специальный раствор. Для сопровождающего подстреливаешь парочку волков или медведей, одомашненные животные не подходят. Лучше, конечно, волки, а здесь они как раз водятся в изобилии.
Не успел я перейти к описанию раствора и соответственно ритуала энвольтования, как меня перебили:
— Все, все! Мы уже поняли, что ты большой специалист по изготовлению всяких гадостей! — воскликнул Яшка. — Меня сейчас стошнит от таких подробностей. И где ты был, когда мы три раза бестиарий пересдавали?
— Это не гадости, а полудемонические существа, — сказал я, обидевшись, что меня так грубо перебили. — И, что самое главное, их используют для уничтожения кого-то конкретного. В раствор обязательно добавляют волосы и слюну жертвы, а так как у вас их пока взять не могли… Вы ведь на планете меньше суток? А весь процесс занимает часов тридцать, не считая выкапывания трупов…
— Значит, на тебя какой-то колдун открыл сезон охоты? А до этого ты каким-то образом поплевал ему в котел, — тут же сделала вывод его сестрица. — Интересно, как долго они за тобой гнались? В состоянии ты был дерьмовом, да и сейчас, ты, конечно, извини, но марафон не потянешь. Надо с утра вернуться на то место и все там рассмотреть, может, тут замешан наш подопечный… Слушай, а откуда ты это все знаешь?
Хороший вопрос, жаль, что ответа у меня не было… В моей голове царила такая каша, что понять, откуда всплыли знания по изготовлению простейших кадавров, было невозможно. Но и этот осколок знаний стал для них потрясением.
— Академические преподы вдалбливают студентам основные М-термины и приемы, для общего развития, наверное. Но с нами этот фокус не прошел… Мы с ней, — Яша мотнул головой в сторону сестры, — полные бездари, и для меня все термины — набор звуков и лишены всяческого смысла. Это Мишка у нас спец. Графики разные чертит да с приборчиком бегает. Наносит магические потоки в телах разных существ на единую карту… Пытается доказать теорию о вседоступности магии. Он считает, что любой разумный с рождения обладает М-способностями, только в нашем обществе их не умеют развивать. На базе его серьезно не воспринимают. И добровольцев для опытов приходилось отлавливать специально, — добавил он с ухмылкой.
Нике захохотала:
— Ага! Особенно было весело, когда мы устроили несчастный случай самому Энлилю. Будто бы на него статуя свалилась. Пока он в бессознательном состоянии валялся, Мишель его и просканировал… Только никому не говори, а то он нас так колдонет — света белого не взвидим.
Интересно было бы поболтать с образованным парнем, таким, как их друг Мишель, вот только непонятно, что тут нужно доказывать? Звучат не только люди, но и предметы. Везде разлита музыка, сливающаяся в мощный магический поток.
Сквозь мутное оконце с трудом просматривался двор, освещенный тусклым фонарем. Шел дождь, и, наблюдая за перемещениями водяных капель по стеклу, я понял, в чем различие между физическим стуком и басистым рокотом, раздававшимся внутри моего черепа. Вода — одна из семи великих стихий мироздания,
