ничем не будет отличаться от остальных, но было одно но… У эльфов не бывает амнезии и эпилепсии, мы не потеем, и шрамы у нас заживают без рубцов… Почти всегда. А он был покрыт ими как татуировкой. У меня самого есть отметина на лице. Событие, оставившее след на моей внешности, было крайне неприятным и опасным: я тогда чудом выжил и восстанавливался довольно долго. Наш же друг, несмотря на обилие шрамов, был здоров и относительно весел. Самыми старыми, судя по всему, были шрамы на черепе, хорошо видные сквозь светлый ежик, милостиво оставленный нежной ручкой Нике. (Подозреваю, она специально так коротко его подстригла: ей всегда хотелось посмотреть, как выглядят лысые эльфы.)
Возможно, они и были причиной потери памяти… Хм… это вряд ли… Во-вторых, мне не нравилась его неуправляемая сила. Неподконтрольные всплески энергии очень опасны. Вот и сейчас, вместо того чтобы проделать ювелирную операцию по заделке портала, он сжег всю энергетику в округе… И, наконец, в- третьих, хотя я и собирался взять его в ученики, мне не нравились плотоядные взгляды, бросаемые им на рыжульку, которую в глубине души я уже считал своей собственностью (ни одна человеческая дева не сможет устоять перед обаянием темного эльфа). А то, что она дрыгается, сделает победу еще слаще… Задатки у Марка весьма недурственные, но вчера у него что-то вышло только благодаря везению. Демон, не получивший должной жертвы, не смог завершить полную переброску и представлял собой легкую мишень. Сделай Нерий все по правилам, история получила бы другое продолжение…
— Ладно… вымогательница, — будто нехотя проворчал я. — Пошли, у нас мало времени, твой отец скоро высосет все соки из барона, и нам придется покинуть столь гостеприимный город.
— Нас вышвыривают? — тихо спросила она, уткнувшись мне в плечо.
— Не вешай нос, — прошептал я ей на ухо, вдохнув пряный аромат ее волос. Тогда, на базе, я ей сказал комплимент и не понимаю, отчего она так взбеленилась. Резкий запах человеческих самок — самое привлекательное, что у них есть. Это светлые любуются глазами, мы же, темные, привыкнув к инфракрасному излучению, можем видеть и носом, образно выражаясь. Рыжая пахла медом, мятой и молодостью, сводя меня с ума. — Зато этот городишко теперь на века запомнит день, когда семейка Зенолейн удостоила его своим посещением. Про вас будут слагать песни, сочинят легенду и наверняка создадут новый культ. «День великого бума» навсегда войдет в историю этой планеты.
Перспектива стать легендой ее немного развеселила, а так как все необходимое снаряжение у меня было с собой, мы, покинув трактир, подались в центр города. На площади догорали виселицы, подожженные вошедшими в раж людьми, парадные ворота храма были опечатаны, и скандирующая лозунги толпа горела желанием что-нибудь разнести. Однако гвардейцы знали свою службу крепко, так что кроме лозунгов обыватели ни на что больше не решались, заглушая криками страх, еще вчера не позволявший им высунуть нос из своих нор.
— Как мы проберемся? — спросила притиснутая ко мне Нике, пытаясь одной рукой поглубже натянуть капюшон, скрывающий цвет волос. Вспомнив черный парик, сожженный ею вчера на костре, я снисходительно улыбнулся.
— Да никаких проблем, просто постарайся не отставать.
В школе убийц учили психическому подавлению противника; этот способ был хорош при общении как с разумными существами, так и с жаждущим крови зверем, имя которому толпа. Не спеша проталкиваясь вперед, мы довольно скоро добрались до того самого окна и залезли в него. Внутри в храме ничего не изменилось, не считая отсутствия магической сети, так поздно замеченной Марком. Мне тогда пришлось изрядно попотеть, оттягивая систему сигнализации на себя и прикрывая их дурацкую вылазку. Миновав парадный зал с алтарем, мы спустились в подвал. Вчера, краем сознания, я отметил осторожное прощупывание, исходившее из глубин коридора, но, не имея времени, не смог вплотную этим заняться. И сейчас пришло время удовлетворить свое любопытство. Почему-то я был уверен, что неизвестный артефакт по-прежнему находится на своем месте, и не собирался упускать такую добычу.
— Это ты уложил священников на лестнице прошлой ночью, — прошептала рыжуля, старательно прикрывая мне спину. Все-таки она была профессионалом и свои пятьдесят процентов зарабатывала честно. — Почему ты прятался?
— А почему ты удрала с базы тайком? — ответил я вопросом на вопрос.
— Хотелось доказать некоторым надменным товарищам, между прочим, один противный эльф к ним тоже относится, что мы с Яшей уже не дети и на кое-что способны, — пробурчала она. — И не уходи от ответа… Или я не поверю, что слова, которые ты мне говорил, когда нас завалило, чистая правда…
— Я бросил все, наплевал на свои обязанности во время сильнейшего кризиса нашей службы и кинулся за тобой, и после всего этого ты мне все еще не веришь? — Я в самом деле был обижен. — Да, я присматривал за вами с того самого момента, как вы вошли в дом наместника. — Не выдержав, я спросил: — А зачем ты ему канализацию снесла?
— План такой был… отвлекающий маневр, — туманно пояснила она.
Мы миновали памятную камеру и двинулись в глубь коридора. За дверями, во множестве натыканными там и сям, находилась всякая чепуха: то это были маленькие, но довольно комфортабельные кельи, показывающие, что служители драконьего культа не чурались мирских удовольствий, то хозяйственные помещения, заполненные ведрами, метлами и котлами с отмокающим бельем, от которых уже попахивало гнильцой. За одной из дверей обнаружилась мини-электростанция, за другой архив, состоявший из сваленных в кучу бумаг, уже слегка объеденных крысами. Короче, обычный подвал с множеством закоулков. Наконец, обыскав все, что можно было, и почти отчаявшись, в самом конце коридора мы уткнулись в массивную, обитую железом дверь с кучей замков. Раньше у нее наверняка была М-защита, на косяке была вырезана руна огня, и любого, не имеющего в кармане определенного талисмана, ждало сожжение на месте. Сейчас же хватило надежного набора отмычек, спрятанных на поясе моей спутницы.
— Холера! — выругалась она, разворачивая инструмент. — Где-то отвертку посеяла.
— Держи! — Я протянул ей драгоценную отвертку, нащупав ее в кармане. — Ты ее в камере забыла.
Через пару минут мы оказались в странной комнате. А еще через мгновенье я понял, что мои опасения подтверждаются. Свет фонарей высветил настоящую художественную галерею, автором которой мог быть только один человек — доктор эзотеризма бывший преподаватель бестиария срединных миров Корнелиус.
— …! — прошипела рядом разъяренной кошкой Нике, оторвав меня от созерцания лика демона, так и не сумевшего проникнуть в наш мир прошлой ночью.
— Надо собрать все это и сжечь, — сказал я, стряхивая оцепенение. — Но ничего не скажешь, у парня большой талант.
— Ты считаешь это талантом?! — Старательно отворачиваясь от полотен, Нике сдирала их с подставок и сваливала в кучу в центре комнаты. — И чего ты в этом отстойнике пытался отыскать? Эту дебильную мазню?
Действительно, картины были хороши, но не они привлекли меня сюда. Доверив ей разбираться с живописью, я стал методично обшаривать комнату. Тайник отыскался в углу под врытой в земляной пол мраморной женской фигурой, из грудей которой вылезали две оплетающие ее зеленые змеи. Вытащив на поверхность маленький сундучок длиной в две ладони и высотой в три, я подвинулся, уступив место Нике. Нехотя скрипнув, замок поддался в умелых руках, и нашим взорам явилось содержимое, разбитое на три части специальными перегородками.
— Ого! — восхищенно воскликнула рыжулька. — Мне пойдет бриллиантовое колье, как ты думаешь?
В этом все женщины мира одинаковы, теряя последние остатки разума при виде блестящих штучек. Главное, чтобы они стоили дорого. Бесцеремонно отодвинув девушку в сторону, я вывалил дурацкие камни прямо на пол, заставив ее возмущенно ойкнуть.
— Не может быть! — закричал я, тряся пустой ящик. Я был зол не на шутку. — Здесь должен быть еще один тайник! Где же он это спрятал… — Проверено уже было все: земля разрыта, статуи выворочены, полотна мазней вниз валялись на полу.
— Может, ты ищешь это? — Ее голос источал яд и розы. Вскрыв двойное дно, Нике держала в руках нечто завернутое в блестящую ткань.
— Давно я говорил, что обожаю тебя? — Благоговейно приняв из ее рук предмет, я обнял ее за талию и попытался поцеловать, за что получил ощутимый тычок под ребра.
