невыносим для незащищенного боно, маги начали искать способ его поберечь. Твареныш на самом деле изнемогал. С одной стороны, оставить Григора он не мог. Как объяснил Теренс, а Тахор авторитетно с ним согласился, боно, существа стадные, и жить вне группы не будут ни за что. Раз он решил, что его стая тут – всё. А с другой, страх перед таящимся Пауком (уже никто не сомневался, что в могильнике их ждет именно он) изматывал малыша не хуже иной болезни. Бата разрывался между бесполезными предупреждениями, проверкой окрестностей и прятаньем за пазухой Григора со скулежом и жалобами. Надо было что-то решать. Как существо, обладающее немалыми магическими способностями, от демага он отказался категорически. Куда он без магии? Глемм-дош тоже был отвергнут. Бата минут пять плевался, а потом столько же времени объяснял на своем птичьем языке Григору, что эту гадость он пить ни за что не будет, и ему не советует. Теренс тогда только поухмылялся в бороду, а вот Тронд обиделся всерьез (Бата долго потом подлизывался к здоровяку, но вымолил таки прощение). Однако, решения все не было, и вот тут Щербин, утомившийся слушать околомагическую и околомедицинскую бредятину, которой начали предаваться участники экспедиции, полез во внутренний карман и достал приличных размеров плоскую фляжку. Шаман, первым углядевший сей предмет, тут же прицелился:
– Я ничего не путаю?
– Не путаешь, – подтвердил Щербин и тут же осадил воспрянувших магов. – Даже не думайте. Это на крайний случай.
– А какой случай считается крайним? – оживился Шатун, явно готовый немедленно подобный случай организовать.
– Не твой, – отрезал Щербин.
Задерганный Бата поначалу и слышать не хотел ни о каком новом снадобье, но непоколебимая уверенность прошедших земную школу магов в том, что от хорошего коньяка хуже точно не будет, возымела действие. Тваренку оказалось достаточно одного запаха. Бата присосался к фляжке так, что пришлось отдирать.
– Наш человек, – с почти отцовской гордостью возвестил Щербин, встряхнув полегчавшую фляжку, и вот уже четвертый вечер, как Бата заслуженно ожидал порцию волшебного напитка. Что удивительно, коньяк и правда работал. Еще в первый вечер Бата поведал Григору, что ему значительно полегчало. После такого сообщения маги немедленно бросились конструировать новую теорию, согласно которой…. Короче, когда Шатун с Демчи дошли до тезиса о категорической необходимости перманентного течения процесса, вмешался Ланья, поддержанный Тахором, и тему замяли, пока не дошло до Теренса и Шамана.
Григор поначалу возмущался, мол, что вы тут алкоголика из ребенка делаете, но как ни странно, изменений в поведении боно не происходило. Ему просто становилось легче.
– И куда он это все девает? – интересовался Шатун, не веря в отсутствие опьянения и пытаясь найти что-то у Баты под крылом.
– В яд перерабатывает, – доверительно сообщал Демчи.
Бата шипел, грозясь наказать шутников, Григор ворчал, Тооргандо смеялся, остальные умильно наблюдали. В общем, церемония нравилась всем.
– Учитель, – Ланья неслышно скользил по лесу в сопровождении Тахора.
Завтра предстоял трудный день, из которого кто-то может и не выйти, но проверка охранения – это святое. Тахор, никогда не пренебрегавший правилами, с благословения Теренса пошел сам. Ирил отправился с ним, решив, что другого случая поговорить по душам не будет, а поговорить хотелось. Очень много вопросов накопилось у Ланьи за время этого похода, и никому, кроме старого торка, задать он их не мог.
– Учитель, я давно хотел задать несколько вопросов.
– Говори, – лаконично бросил торк, аккуратно перешагивая через поваленное дерево.
Ланья замялся. Вроде и надо спросить, а как начать, он не понимал. Как сформулировать вопрос? «Вы знаете, Учитель, а я вот думаю, что экспедиция наша, она какая-то странная. И непонятная. И командиры наши чего-то прячут».
Но тут Тахор сам ему помог.
– Ты хочешь спросить, откуда в нашем выходе столько несуразиц и нестыковок? – торк скользнул под еще одним замшелым стволом, перегораживающим дорогу.
– Ну, не то, чтобы несуразиц, – дернул щекой Ирил. – Все организовано и спланировано очень хорошо. Но есть … шероховатости.
– Например, – Тахор присмотрелся к чему-то справа.
– Учитель, а как вы оказались на этом выходе? – неожиданно для себя Ланья начал вовсе не с того, с чего собирался.
– Это самое простое, – коротко рассмеялся торк. И поинтересовался. – А ты чего сразу не спросил?
– Не знаю, – Ирил на ходу пожал плечами. – Я слишком обрадовался. Да и вопросы у меня начали появляться ближе к концу, – он поднырнул под разлапистую ветку, покрытую какими-то наростами.
– Следи за словами, – построжел вдруг Тахор. – Не к концу, а к середине. Нам еще назад идти.
– Извините, – коротко поправился Ланья.
– Я не выговариваю тебе, – пояснил торк. – Просто ты должен на уровне своей головы принять, и не сходить с того, что дойти до могильника и поломать того, кто там сидит – это даже не полдела. Еще надо сделать то, зачем нас послали, а потом домой вернуться. А ты даже в формулировки закладываешь, что в могильнике все закончится. Э-э, нет, мальчик, с таким настроением ты Сову не заполучишь.
– А причем тут Сова? – раздраженно встрепенулся Ланья.
– А это я тебе, – Тахор на секунду скрылся из глаз, обходя большой куст, – специально бросил, чтобы ты проснулся и позлее стал. Получилось?
Тахор неожиданно оказался рядом с Ирилом и заглянул в его глаза.
– Получилось, – сквозь зубы вытолкнул Ланья. Вот Сова здесь совершенно ни причем, не надо было Тахору трогать эту тему.
– Так говори, – в два шага торк опять оказался на расстоянии.
– Почему мы идем всего вдевятнадцатером? Все хором, включая Гермеса, твердят об исключительной важности задания. И тут на тебе…, – Ирил обозлился и начал рубить слова, как мешающие ветки. Перед глазами стояли пушистые светлые волосы. Нет, прочь, прочь…. – И почему в сверхважной экспедиции людей участвуют вольды? В прошлый раз только люди шли.
– Ну вот, а ты спрашиваешь, зачем я Сову приплел, – усмехнулся торк. – Времени у нас мало, а тебя пока не разозлишь, ты по делу не будешь говорить. Ты только под ударом настоящим становишься. Носишь-носишь свою маску. Зачем она тебе?
– О чем вы, Учитель? – опешил Ланья.
– О том, – Тахор остро глянул назад, – что я ошибся, решив, что тебе хорошо в Красном Замке. Ты так и не нашел себя.
Ланья остановился. Он хотел поговорить о другом, но Тахора, как обычно, чужие проблемы волновали мало. Вернее не проблемы…. Тахор сам решал с кем и о чем говорить. И уж если он затеял этот разговор, то лучше его послушать.
– Я…, – дохлые Твари, Учитель опять, как уже много-много раз до этого, одной фразой перевернул его голову и заставил по-новому посмотреть на мир. И на себя. – Я мастер-инструктор Красного Замка.
Ланья вскинул голову. Все же нет, не в этот раз. Сейчас у него все хорошо, все в порядке. В порядке, в порядке, в порядке….
– И что ты там делаешь? – поинтересовался Тахор.
– Учу…
– Нет, не то, – качнул на ходу головой Тахор. – Что ты делаешь в Красном Замке?
– Я…, – вот так. Обычный вопрос Учителя, заставляющий немного подумать. А как не хочется…. Что он там делает? – Живу.
– А почему там?
– А где еще? – пожал плечами Ирил и вдруг вспышкой, одномоментно, понял, о чем его спрашивал старый торк.
Где его дом? Кто его ждет? Что будет дальше? Вопросы, вопросы…. Вернее, не вопросы. Жизнь. Которая никуда не ведет. Боевая машина Красного Замка. Личный убийца Гермеса. Пугало для молодняка и статус….
