— Сейчас, минут через пять.
Еще минуту подумав, нужно ли спрашивать разрешения, Моисеев решил, что это не обязательно, нужно будет — позовут.
И не ошибся.
— Эй, капитан, стой! Куда пошел?
Вслед ему махал рукой майор. Моисеев понял, что для него обед придется совместить с ужином.
— Сколько у вас боевых машин? — спросил Моисеева подполковник с повязкой на рукаве.
— Шесть! — ответил Моисеев.
— А что вы на меня кричите? — недовольно спросил тот, хотя Моисеев лишь скопировал интонацию подполковника, раздраженный ноткой высокомерия в голосе того.
— У меня всегда такой голос.
— Ну-ну, — ответил подполковник и обернулся к круглолицему майору, — сколько нам нужно машин?
— Хватит четырех, две машины с офицером пусть оставит, — предложил тот.
— Ладно.
Подполковник ткнул пальцем в карту, которую держал в руках, объясняя задачу Моисееву:
— Вертолетчики сообщили, что здесь, возле поселка Чел- Дохтаран, по всей видимости, совершенно случайно, наша артиллерия посекла караван. Есть колесные машины, есть и верблюды. Это в десяти километрах отсюда, вон за теми холмами. Возьмите четыре БМП и вместе с товарищем майором, он старший, проверьте информацию. Место удачное, ни зеленки, ни дувалов…Задача ясна?
— Так точно!
— Сколько на подготовку?
— Не больше десяти минут.
— Работайте…
Моисеев повернулся кругом и ускоренным шагом направился к роте. Майор догнал его и взял за локоть.
— Кого из офицеров оставите?
— Заместителя, кого же еще? — недоуменно спросил Моисеев. Какое ему-то дело.
— А замполит есть? — спросил майор.
— Есть. Найденов, старший лейтенант.
— Оставьте его, — твердо сказал майор.
— Ладно, — пожал плечами Моисеев.
… Через пятнадцать минут колонна из четырех машин уже пылила по грунтовой дороге. Олегов чертыхался, завидуя ротному и майору, которые ехали на первой машине и дышали чистым воздухом, оставляя тем, кто шел следом, белый, густой шлейф пыли. Солдаты настороженно оглядывали серо — желтую долину, одной рукой сжимая оружие, а другой держась за ремни, которыми были прикручены к броне ящики с боеприпасами.
Головная машина выскочила на вершину холма и остановилась.
— В линию! — скомандовал Моисеев.
— На первой, вон к тому камню. — Олегов нагнулся и показал механику-водителю, куда ехать. Машина осторожно выползла на гребень и замерла.
… Артобстрел, как видно, застал караван неожиданно, в пути. В километре от холма, как на ладони, хорошо были видны три большегрузных грузовика, один из них лежал на боку и догорал коптящим пламенем. Видны были бурые туши верблюдов, валявшиеся по сторонам. Один из них чуть шевелился, Олегову показалось, что он пытается поднять голову.
— Всем под броню, вперед!
Четыре боевых машины, развернувшись в линию, медленно приближались к разгромленному каравану, готовые в любой миг открыть огонь.
— Стой! Наблюдаем…
Олегов приник к прибору наблюдения, медленно переводя перекрестие прицела то на покосившийся «Мерседес» , то на какие-то тюки, то скользил по тушам верблюдов.
— Командир, добить верблюда? — спросил в эфире голос Люшина.
— Давай…
Грохнул одиночный выстрел скорострельной пушки БМД-2, напрочь унося голову верблюда, еще мгновение назад с тоской глядевшего на бронированные машины.
— Спешиться, машины в каре, операторы наблюдают, — скомандовал Моисеев и посмотрел на майора. Тот согласно кивнул головой и откинул бронированную крышку люка, другой рукой подхватывая свой автомат.
— Однако, — задумчиво произнес майор, оглядывая побоище, после чего повернулся к подошедшему Олегову, глянул по сторонам, нет ли кого рядом, и добавил, — А ты, видать, и впрямь не такой простой. Ну что же, сейчас посмотрим, сколько ты стоишь.
Олегов пожал плечами, а майор подошел к перевернутому «Мерседесу» , возле которого столпились солдаты и были слышны веселые голоса. Кузов был полон битого стекла, которое сочилось и благоухало спиртным. Несмотря на жару, еще не все выветрилось.
— Это же «Русская» ! — весело завопил Тарасов, выуживая из кучи этикетку с прилипшим к ней куском стекла.
— Заткнись, — погасил его восторг Моисеев. — Погляди лучше, есть ли в машинах люди. Куда люди делись?
— Посмотри, есть ли целые бутылки, найди пару штук для образца, — сказал Майор стоявшему рядом сержанту и двинулся было к другим машинам, но тут его окликнул Олегов.
— Товарищ майор!
Майор подошел к Олегову, который стоял возле безголовой туши верблюда, придавленной двумя тюками, из которых один был рассечен осколком, из него на землю чуть просыпалось что-то похожее на муку.
— Это ведь не мука?
— Конечно же мука, — усмехнулся майор. — Ты на какой машине приехал?
— На двадцать второй.
— Позови механика. Скажи ему, чтобы эту муку загрузил в десантное отделение. Больше ничего не грузи. И потише, потише… Не отвлекай людей.
— Все понял, — ответил Олегов.
Майор двинулся к «Мерседесу» с искореженным двигателем. Там под руководством Люшина уже шла разгрузка. Кузов оказался забит тюками с одеждой, картонными коробками с какой-то аппаратурой, огромными круглыми банками с овощными консервами. Не было пока лишь оружия. То ли его не было вовсе, то ли его унесли бесследно пропавшие хозяева каравана.
— Дух! Я нашел духа! — восторженно завопил кто-то из солдат.
Все дружно бросились на голос, раздавшийся со стороны, где возле большого плоского камня валялась туша верблюда, как видно, при первых разрывах снарядов бросившего в сторону, но не убежавшего от осколков. Под камнем лежал, тяжело дыша и затравленно оглядывавшийся, худой мужчина лет тридцати пяти. Ноги его были перебиты и окровавлены.
— М…да, куда нам его тащить? — с досадой произнес майор.
— Разрешите, я его пристрелю? — выскочил вперед Цыплухин, разбитной парень, всего месяц назад переведенный «на исправление» из комендантской роты дивизии.
— А почему ты? — с обидой спросил Куцый, механик-водитель командирской машины.
— Тихо, парни, он пленный, его теперь убивать нельзя, — с сожалением в голосе утихомирил спорщиков майор.
— Понятно, — вздохнул Куцый и пошел к каравану, справедливо полагая, что там есть еще много интересного.
— Ничего им не понятно, — усмехнулся майор и посмотрел на лейтенанта Люшина.
— Простые они парни, не образованные. Женевской конвенции не читали, — ухмыльнулся
