– А что с его женой? – сочувственно спросила Яся. – Он вообще думает разводиться? Ты вроде говорила…
– Да ни о чем он не думает! – раздраженно перебила Вика, в сердцах смахнув со стола коробочку румян. – Ему так удобно, понимаешь? Он, видите ли, ненавидит бюрократию. Ему лень разводиться. Ему в лом оторвать попу от стула и прийти в загс. Как только я пытаюсь об этом заговорить, у него сразу же начинается мигрень.
– Ты просто устала, – Яся погладила ее по плечу, – если бы он сделал тебе предложение, все было бы по-другому, так? Ты носила бы стразы и с удвоенным энтузиазмом наворачивала бы латук.
– Да уж… Самое обидное, что в последнее время мы только и говорим, что о свадьбе. Он ведь пишет эту чертову песню! Ой, прости… – она зажала ладошкой рот.
– Да ничего, – махнула рукой Яся, – если хочешь, можно все отменить…
– Ну что ты. Разве я могу лишить тебя такого подарка. Сам Ренат Рагимов поет на твоей свадьбе, для тебя, – в Викиных глазах стояли слезы, – любая девушка может об этом только мечтать… Только все это между нами, хорошо?
– Вы с Аленой до сих пор не разговариваете?
– А то! С чего бы я начала с ней общаться? – фыркнула Вика и, посмотрев на часы, констатировала: – Скоро концерт закончится. Сейчас Ренатик явится, и тебе придется подождать в машине. Он ненавидит переодеваться при посторонних.
Ярослава усмехнулась и деликатно промолчала. Дело в том, что большинство концертных костюмов Ренатика представляло из себя несколько лоскутков размером не больше носового платка. Напрашивался резонный вопрос: если он так стесняется прилюдно переодеваться, то отчего же ему совсем не совестно прыгать по сцене и вовсе раздетым?!
Тем временем дверь приоткрылась, и в гримерную, тактично кашлянув, вдвинулось существо неопределенного пола и рода деятельности. Было оно высоким, узкобедрым и дочерна загорелым. Несмотря на то что в Москве уже неделю как воцарилась непроницаемая жара, существо зачем-то обрядилось в черную рубаху балахонистого фасона и напялило на голову широкополую фетровую шляпу пронзительно фиолетового цвета. Из-под шляпы по спине существа струился каскад иссиня-черных дредов.
Ярослава не успела, нахмурившись, подумать, что где-то она все это уже видела, как Вика спрыгнула со стола, подбежала к существу и радостно чмокнула его (ее?!) в щеку.
– Падре Диего! – завопила она. – Ты все-таки пришел!
Яся выпучила глаза, а потом, глуповато хихикнув, нащупала на затылке темные очки и водрузила их на нос. Но эта жалкая попытка конспирации не имела никакого смысла, потому что он ее уже узнал. Ей просто не повезло – тот вечер оказался одним из немногих, когда сознание Падре Диего не было одурманено парами марихуаны, и Ярослава никак не могла пытаться прикинуться безвредной галлюцинацией.
– Яся! – Он поцеловал ее в лоб. От него пахло чесноком и дорогущей туалетной водой «Этро».
– Я тебя сразу и не узнала, – смущенно пробормотала она.
– Бороду сбрил! И не только. Еще интимную стрижку забацал. Показать? – Его смуглые пальцы с готовностью потянулись к ширинке.
– Не-ет! – хором возопили Яся и Вика.
– Зря, – расстроился Падре Диего, – хотя, может, это и к лучшему. Потому что получилось не очень. Я ведь попросил их изобразить голову Гомера Симпсона. А они устроили какое-то… золотое руно!
– Погодите-ка! – Отсмеявшись над идеей увековечить главу семейства Симпсонов под трусами, опомнилась Виктория: – А откуда вы знакомы?
– А вы? – спросила Яся, чтобы хоть как-то потянуть время.
– Падре Диего будет режиссером нового клипа Ренатика.
– И это будет лучший клип чартов, девочки, – подмигнул «Падре», церемонно снимая шляпу, – никакой интеллигентности, сплошной порок. Братание кровью, ритуальные жертвоприношения…
– Беснующиеся панки? – подсказала Яся.
– А ты-то откуда знаешь? – подозрительно сузила глаза Вика. – Диего, ты что, уже всем раззвонил?! А как же пункт 154Б нашего контракта?
– Что ты, Викуля! Просто у нашей Яси… хорошо развитое воображение. Мы с ней понимаем друг друга с полуслова. Ты разве не знала, что я ставлю ей свадебный танец?
– Да? – недоверчиво спросила Вика, переводя взгляд на потупившуюся Ярославу. – Вы меня не разыгрываете?
– А почему ты так решила? Я люблю заниматься свадебными сценариями, – приосанился Падре Диего, – и Ясечке очень понравилось мое художественное решение про мумбу-гнумбу. Яся, неужели ты никому не рассказала? Вот это сила воли, – искренне восхитился он.
– Мумбу-гнумбу… – озадаченно повторила Вика.
– Полное название танца такое: «Смелый воин из племени мумбу-гнумбу силой берет самую красивую девушку деревни!», – поспешил проинформировать режиссер.
Вика недоверчиво смотрела на потухшую Яролаву.
– И… твой жених не против?
– Нет, – с улыбкой выпалила Яся, – ну что мы все про танец. Расскажите лучше про клип Ренатика.
– Нет уж, – заинтригованную Викторию было не так-то просто сбить с толку, – а в чем заключается этот ваш танец мумбу-гнумбу? Что-то латиноамериканское? Типа ча-ча-ча?
Падре Диего оскорбленно фыркнул, на его впалых щеках заалел румянец.
– Скажешь тоже! Разве надо было привлекать меня для какого-то убогого ча-ча-ча? Нет, это будет настоящий карнавал страстей! Костры, африканские барабаны, невеста, мечущаяся по сцене, гоняющийся за ней жених!
– Это здорово… Но как ты его уговорила? – округлила глаза Вика.
– Это было совсем несложно, – ответил за Ясю Падре Диего, – на самом деле если и надо было кого уговаривать, так это наш Ярославу. Жених сразу пришел в восторг. Еще бы – он такой живчик. Весь в свою мамочку. Вика, ты ведь знаешь, что мы с мамой жениха…
– … хорошо знакомы, – перебила Яся, – а теперь перейдем к обсуждению клипа.
– … любовники! – невозмутимо выпалил Падре Диего. – Уже много лет. Что за женщина! – восхищенно причмокнул он. – Настоящая женщина!
– Елена Игоревна? – прошептала Вика. – Та самая сушеная сельдь, про которую ты нам рассказывала?
– Знаете, – пробормотала Яся, – я вдруг тут вспомнила… Мне надо срочно бежать!
И пока они не успели опомниться, она подхватила сумку и пулей вылетела из гримерной.
Свидание вчетвером.
Веет от этого некой шальной студенческой наивностью, когда еще был актуален поиск компромисса между разудалой компанией и неумелыми французскими поцелуями с одним ее избранным представителем.
Пусть Ярослава вышла из студенческого возраста совсем недавно, но все же она была москвичкой, слишком рано попавшейся в сети светскости. Она и с ровесниками-то почти не встречалась, всегда выбирала себе мужчин постарше. Так что сомнительная прелесть групповых свиданий прошла мимо нее. И вот теперь…
Антон и Максим сразу друг другу понравились.
Было в них даже какое-то внешнее сходство, неуловимое на первый взгляд. Антон был довольно коренастым брюнетом; из-под расстегнутого ворота его рубашки проглядывала густая курчавость, сразу дававшая понять, что у данного человеческого экземпляра все в порядке с гормоном тестостерон. Максим же был блондинистым, высоким и на первый взгляд мог показаться даже сухопарым, но на самом деле у него было сильное жилистое тело чемпиона по легкой атлетике.
Тем не менее глаза их горели одинаковым, немного сумасшедшим огнем. И улыбки их тоже были одинаковыми, и у обоих хищно раздувались ноздри, а из их ртов время от времени вырывался короткий нервноватый смешок.
А что удивительного: все экстремальные спортсмены, безысходно подсевшие на адреналин, чем-то между собою похожи.
