– А к вам гости!
– Что?! – она не поверила своим ушам. – Но никто же не знает…
Бесцеремонно отпихнув медсестру, в палату вплыла… Оксана Дробашенко. Бывшая девушка Полонского, о которой Ярослава и думать забыла.
Сегодня она выглядела получше, чем в тот день, когда они впервые столкнулись лицом к лицу в Ясином дворе. Она была загорелой, ее волосы были заплетены в красивую тугую косу. На ней были джинсы «Готье» (Яся видела такие и даже битый час топталась вокруг них, но купить так и не решилась), леопардовый топик и туфли на высоких каблуках.
– Не ждала? – ухмыльнулась она, присаживаясь на краешек кровати.
Яся покосилась на дверь, которую услужливая медсестра плотно за собой прикрыла, чтобы им не мешать. Кошмар-то какой. Прямо как в фильме ужасов. Сейчас Дробашенко достанет из сумочки скотч, заклеет Ясе рот, а потом начнет разрезать ее, беспомощную, на кусочки мини-лобзиком. И никто не сможет ей помочь.
– У меня под подушкой пистолет, – на всякий случай соврала она, запуская руку под подушку и нащупывая пудреницу.
– Ты собираешься меня пристрелить? – удивилась Оксана. – Это уже слишком.
– Зачем ты сюда пришла? – Раз уж Дробашенко фамильярничает, то она тоже имеет полное право перейти на «ты». – И как ты вообще узнала, что я здесь?
– Наверное, мне давно надо было обозначить свое присутствие, – неприятно усмехнулась Оксана, – да только все не было подходящего повода.
– Ты не могла бы изъясняться понятнее? А то у меня, возможно, сотрясение мозга, – вежливо попросила Ярослава.
На что Дробашенко отреагировала совсем уж неадекватно. Она вскочила на ноги так резко, словно в ее коленные суставы были вмонтированы тугие пружинки.
Уголок ее рта нервно подергивался. Она была похожа на бездарную абитуриентку Щуки, которая пытается сыграть роль психопатки, но слишком уж переигрывает.
– Да ты хоть понимаешь, что за мужик тебе достался, дура?! – заорала Оксана. – Как ты могла этого не оценить?!
– Эй, полегче, – Яся покосилась на вмонтированную в стене кнопку вызова медсестры. Она знала, что в большинстве муниципальных больниц такие кнопки существуют для проформы. Все равно никто не придет.
– Да как ты посмела изменять ему, да еще почти на его глазах?! Да кем ты себя вообразила?!
– Но я не… – Ярослава осеклась, – постой, мне только непонятно, при чем здесь ты. И откуда такая осведомленность?
– Я тебя предупреждала, что так это не оставлю, – сузила глаза Оксана, – ты думала, что отделалась от меня. Раз и все, да? Но не тут-то было. Я – не из тех, кто упускает свое счастье. В отличие от некоторых.
– Ты наняла детектива? – догадалась Яся. – Чтобы тот следил за мной?
– Совершенно верно! – Острый указательный палец спятившей галеристки ткнулся ей в грудь. – И мне удалось насобирать кучу интересной информации. Которую я не собираюсь скрывать от Мишеньки. Пусть он знает, с кем связался.
Яся вздохнула. С одной стороны, все это, конечно, ужасно… С другой – зато ей самой не придется, мучительно подбирая слова, открывать Михаилу Марленовичу страшную правду.
– Что ж… Если ты так решила, – потухшим голосом сказала Яся.
– Не только решила, но и сделала! – Дробашенко светилась изнутри от злорадства. – Я тебя предупреждала!
– И что… что он сказал?
– Он мне не поверил, – спокойно пожала плечами она, – не захотел со мной встречаться, говорил, что ты не могла. Но меня это мало интересует. У меня ведь и фотографии имеются. Которые я отправила на его электронный адрес.
– Ты что, меня шантажируешь, что ли?
– Много чести, – растянула губы Оксана, – просто пришла полюбоваться на твою реакцию. Это самый счастливый день в моей жизни.
– Не повезло тебе, – Яся взяла себя в руки, – мои самые счастливые дни – это день рождения и Новый год. Как в детстве.
– Не надо мне зубы заговаривать, – повысила голос Дробашенко, – зубы будешь заговаривать ему. Только все равно ничего у тебя не выйдет. Слишком мало времени, чтобы придумать, как выкрутиться.
– Что значит мало времени? – Яся попыталась сесть на кровати. – Так он уже едет сюда?
– Будет через полчаса, – ухмыльнулась Дробашенко, – впрочем, учитывая пробки…
Не успела она договорить, как дверь в палату распахнулась от сокрушительного удара. За спиной разгоряченного Полонского маячили два индифферентных телохранителя. Автомобиль Полонского был оборудован мигалками и спецсигналом, и при желании он мог с легкостью миновать любую пробку.
– Мишенька… – Оксана мигом сориентировалась и заговорила таким слащавым тоном, что у неискушенного слушателя мог мгновенно развиться сахарный диабет.
– Вон отсюда, – не глядя на нее, сказал Полонский, – я хочу поговорить с Ярославой. Один на один.
– Но я же пришла, чтобы…
– Ты не слышала? – Он разговаривал с Дробашенко, но в глаза смотрел Ясе, и от взгляда этого ей становилось не по себе.
– Но я… – Это лаконичное блеяние было, наверное, самым большим тактическим просчетом в жизни успешной галеристки Оксаны Дробашенко.
Полонский резко развернулся к ней, его глаза побелели от злости. В следующую секунду он схватил ее за грудки, точно она была не хрупкой женщиной, а зарвавшимся пьяноватым матерщинником, и вытолкнул ее из палаты. Один из телохранителей невозмутимо прикрыл за Оксаной дверь.
Вот тогда-то Ярославе и стало по-настоящему страшно.
– Ясенька, это правда? – Мрачный Михаил Марленович сидел на подоконнике и чересчур внимательно изучал свои пыльные ботинки. – Если нет, я ее прикончу. А если да…
«То я прикончу тебя!» – мысленно закончила за него Ярослава.
– … то почему я должен был узнать об этом вот так?
Она нервно сглотнула. Выражение его лица ничего хорошего не сулило. И то, как он выставил из палаты Дробашенко… Чуть ли не пинками выгнал, а ведь все-таки они прожили в одной квартире полтора года.
Ярослава, впрочем, была уверена, что та никуда не ушла. Наверняка дожидается его в больничном дворике, чтобы в награду за свою предприимчивость получить поощрительный поцелуй, который, согласно ее замыслу, станет началом их новых отношений.
Что ж… Если так тому суждено быть, то что она может поделать? Сама виновата.
– Мне очень жаль, – почти прошептала она, но Полонский ее даже не слушал.
Он принялся нервно расхаживать по комнате.
– Оксана, конечно, поступила ужасно, но если бы не она… Я бы так ничего и не узнал. Но все же у меня в голове не укладывается. Яся, как ты могла?!.. Нет, не надо ничего говорить. Оксана, конечно, тоже не права, но ее можно понять. Она была в отчаянии.
– И поэтому хладнокровно наняла детектива и вмешалась в мою частную жизнь, – отчеканила Яся.
– Да какого там детектива, – устало махнул рукой Полонский, – она мне рассказала, как все было. Она сама следила за тобой, вместе с какой-то своей подружкой.
– Ничего себе, – присвистнула Яся, – какая способная девушка.
– Ну зачем ты так. Я зря ее так вышвырнул. Надо бы извиниться.
– Уверена, что у тебя будет такая возможность, едва ты выйдешь из палаты, – усмехнулась она, – Миша, я все понимаю. Я поступила ужасно. Я…
Он ее даже не слушал.
