весьма сомнительной репутацией. Там был такой порядок: в начале вечера внутрь запускали только женщин. Им предлагали бесплатную выпивку, развлекали их стриптизом. А уже потом, часикам к одиннадцати, билеты продавали мужчинам, для которых разгоряченные халявой и свободной атмосферой дамы становились на редкость легкой добычей.
На острове практиковалось что-то подобное, только размах был иным.
А у Анфисы случилась трагедия – фон Дурдаков умудрился разглядеть на ее безупречно прокачанных бедрах целлюлит. И теперь Анфиса горько плакала, запершись в своем домике, и свет ей был не мил, и море недостаточно соленым, и в приторных коктейлях слишком мало градусов, чтобы, опрокинув парочку порций, она могла вновь почувствовать себя человеком.
Алена стояла под дверью ее домика и битых полчаса уговаривала Фису выйти. А та – ни в какую. Наверное, сторонний наблюдатель решил бы, что девчонка, сама того не желая, потеряла невинность, ну или там тысячу долларов – настолько мощным был извергаемый прекрасными глазами соленый водопад.
– Фис… Ну Фис… – ныла Алена, – но это же смешно. Он наверняка просто пошутил.
– Ага, видела бы ты его лицо! – истерически кричала Анфиса. – Я же полдня набиралась смелости. Наблюдала за ним издалека. Засекла, когда его порнодесант коллективно возжелал пи-пи и отчалил в сортир. Подошла, напомнила, как меня зовут. Это было у бассейна… И он сначала так приветливо со мною разговаривал, что у меня от сердца отлегло! Ну, думаю, удача поперла. А он вдруг, так прищурившись, смотрит на мои ноги… И говорит: «А ты знаешь, дорогая Анфиса, что у тебя не бедра, а сплошной целлюлит?» Причем тон у него был такой независимый, словно он спросил, знаю ли я, сколько времени.
– Да нет у тебя никакого целлюлита, и вообще, ты худая, как щепка, – уныло уговаривала Алена, хотя в глубине души и понимала, что спорить с женщиной на грани нервного срыва бесполезно.
– Я больше вообще ничего никогда не буду есть! – с пафосом восклицала Анфиса. – И самое главное, все же это видели! И блядские блондинки, и балерина, и стриптизерки, и даже пятнадцатилетняя Анечка- любительница-Лорки, черт бы ее побрал!
– Фис, пойдем лучше купаться, а?
– Иди без меня, – в ее голосе была горечь благородной вдовствующей королевы, – сомневаюсь, что в ближайшее время я вообще смогу получить от этого мира хоть какое-нибудь удовольствие.
– Ну хочешь, пусти меня к себе? Вместе напьемся, в конце концов.
– Не надо. Иди, веселись. Ты же сама говорила, что с детства не видела моря. Когда еще представится такой шанс?
Она не сразу обратила внимание на того мужчину. Он держался в стороне от веселящейся толпы. Не метался с фарфоровым блюдом от суши-хижины к десертному столу, не участвовал в беспроигрышной лотерее, почти ни с кем не разговаривал, равнодушно смотрел на выступления акробатов и стриптизерш. Время от времени Алена ловила на себе его внимательный взгляд, и ей становилось не по себе.
Хотя ничего угрожающего в облике незнакомца не было. Невысокий, субтильный (хотя, возможно, за его обманчивой худобой скрывалась железная спортивная жилистость). Светло-русые волосы спускаются чуть ниже плеч и прихвачены в небрежный хвостик аптекарской резинкой. Одет так, чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания. Никаких дизайнерских шлепок и платиновых ролексов – простые парусиновые брюки, ремешковые грубые сандалии, белая футболка. Если и было в нем что-то необычное, то только глаза. Темные, пронзительные, внимательные – казалось, взгляд его обладает свойством рентгеновских лучей.
И почему он ходит именно за ней, Аленой? Почему так смотрит на нее, словно она миллион долларов задолжала и смылась с чужим паспортом на Карибские острова? Может быть, ей померещилось? Может быть, он так смотрит на всех девушек модельного вида?
Она попробовала провести эксперимент. Отправилась к морю, присела на плетеный шезлонг в тени, сделала вид, что читает газету… И тотчас же боковым зрением увидела, как странный мужчина идет по песку вдоль моря, озираясь, кого-то высматривая. Вот его взгляд упирается в Алену, и он останавливается… Потом садится, скрестив ноги, на песок и делает вид, что любуется окрестностями.
Алена отправилась к бассейну – тип послушно последовал за ней. Ретировалась к фуршетным столикам, зачем-то на нервной почве набрала полную тарелку склизких морских гадов. И тут же заметила его – в его руках было блюдечко, и он с преувеличенным интересом рассматривал миниатюрные эклерчики.
«Только этого мне не хватало, – мрачно подумала Алена, – может быть, его заслала Марина Аркадьевна? Чтобы отомстить за испорченную прическу?.. Нет, нет, ну что за бред. Не будет же она нанимать киллера или бандита-костолома всего лишь потому, что я облила ее чернилами!.. Или будет?»
Повышенное внимание незнакомца начинало действовать на нервы. Через полтора часа такого безмолвного преследования она решилась расставить все точки над «i». Обмотала вокруг бедер воздушное парео, подняла на лоб темные очки, собрала в соломенную сумку газету, плеер и яблоко с фуршетного стола и отправилась на пустынную тенистую террасу. А когда ее боковое зрение констатировало, что преследователь плетется за ней, Алена резко обернулась и столкнулась с ним нос к носу.
– Ну и что вам от меня надо? – немного нервничая, спросила она.
Место для знакомства было выбрано филигранно – с одной стороны, они были одни, с другой – терраса просматривалась из сада и с пляжа, так что вряд ли он решился бы на Алену здесь напасть.
– Здравствуйте, – ничуть не смутившись, улыбнулся он.
Вблизи он оказался очень даже симпатичным мужчиной, возраст которого едва ли перевалил за сорок лет. Правильные черты лица, обаятельная улыбка, в глазах – легкая насмешка. Алена немного расслабилась – он не был похож на маньяка, насильника или психопата, прячущего за пазухой электрический ножик.
– Я давно за вами наблюдаю, Алена.
– Даже имя мое потрудились выяснить, – удивленно подняла бровь она, – да, я заметила, что вы на меня смотрите. Что же вы хотите?
– Для начала позвольте представиться. Пабло, – он протянул смуглую сухощавую руку, которую Алена машинально пожала, – может быть, я приглашу вас на кофе в мое бунгало?
«Разбежался», – подумала она.
– Нет-нет, это не то, о чем вы подумали, – поспешил заверить странный тип, – с сексуальной точки зрения вы меня совершенно не интересуете. Я просто хотел поговорить.
– О чем нам говорить? – она поправила сумку на плече.
– Что ж, если вы мне не доверяете, что вполне понятно, то давайте присядем хотя бы здесь. Я закажу нам кофе.
Он кивнул в сторону плетеного низкого столика, вокруг которого стояли изящные кованые табуретки. Не успела Алена ничего возразить, как он уже отодвигал табуретку для нее. Промешкавшись несколько секунд, она в конце концов решила, что ничего опасного в этом приглашении нет. И даже напротив – ей было любопытно, что могло понадобиться от нее мужчине с прической солиста рок-группы, лицом прилежного клерка и телом мастера кунг-фу.
– Вы очень красивы, Алена, – серьезно сказал он, когда она уселась напротив, сложив на коленях руки, – у вас необычный, редкий типаж.
– Вроде бы кто-то говорил, что с сексуальной точки зрения я его не интересую, – насмешливо напомнила она.
– Так и есть, – без улыбки подтвердил Пабло, – предлагаю заказать сэндвичи и кофе. Разговор нам предстоит длинный и трудный.
– Вы меня пугаете… Ну ладно, от кофе я не откажусь.
И вот они сидели друг напротив друга, и так называемый Пабло (который имел слишком среднерусскую расцветку для того, чтобы и правда обладать этим экзотическим именем) с аппетитом вгрызался в тост с ветчиной и беконом. Алена же маленькими глоточками отпивала капучино и внимательно слушала его рассказ. Причем с каждым его словом глаза ее лезли на лоб от удивления. Оказывается, Пабло не просто присмотрел ее на острове. Он заметил Алену еще в Москве и собрал на нее
