Я покосилась на него. У Волгина был мужественный профиль. Нос с небольшой горбинкой, зеленые глаза. Мужчина абсолютно в моем вкусе. Он мне нравился. Давно я не встречала таких. Но надо бы перестать об этом думать, он ведь мой начальник, а всем известно, что служебные романы ни к чему хорошему не приводят. У моей подруги Жанны был однажды служебный роман. Все начиналось так красиво – босс разрешал ей уходить домой пораньше и брать бесконечные отгулы. Зато потом, когда они расстались, Жаннке пришлось уволиться. Потому что начальственным претензиям не было конца – вдруг выяснилось, что и работник она непрофессиональный, к тому же клиническая лентяйка.
– О чем задумались, Сашенька?
И все-таки, какой же у него голос – низкий, с хрипотцой… И как он это сказал – Сашенька…
– О превратностях судьбы, – улыбнулась я.
Волгин расхохотался.
– Тема актуальная. Сегодня судьба была ко мне несправедлива. Знаете, Саша, наша программа сейчас ищет спонсора. И вот сегодня я ездил на очередные переговоры. Ни за что не догадаетесь куда.
– Тогда я даже пробовать не буду, чтобы не позориться.
– Нам предлагает сотрудничество один секс-шоп. Представляете, секс-шоп – генеральный спонсор нашей программы.
– Но разве реклама подобного рода не запрещена? – удивилась я.
– Это была бы скрытая реклама. На телевидении это называется «джинса». Но не в этом дело. Пусть я сразу понял, что это нам не подходит, но я никак не мог от них отвязаться!
– В каком смысле? Они пытались склонить вас к интимной близости? – испугалась я.
– Ну что вы такое говорите! – расхохотался Волгин. – Но я никогда еще не встречал таких въедливых людей. В итоге я провел в их офисе три часа вместо запланированных пятнадцати минут. А когда уходил, меня завалили подарками.
– Но это как раз не так плохо, – улыбнулась я, без стеснения рассматривая его греческий профиль. Он так внимательно следил за дорогой, что вряд ли обратил бы внимание на мой неприлично пристальный взгляд.
– Вы считаете? Но вы только представьте, какой подарок мне могли преподнести сотрудники такого… узкоспециального магазина.
– Даже предположить боюсь. Коллекцию порнофильмов?
– Если бы! – воскликнул Волгин. – Вы, Саша, обернитесь назад и сами все увидите.
Я повернула голову – на заднем сиденье лежали две нарядные, весьма объемные коробки. На одной была нарисована грудастая блондинка, похожая на Памелу Андерсон. Все в ней было совершенно, кроме, пожалуй, глупо распахнутого рта – у нее было такое выражение лица, словно она пела в военном хоре. Зато картинка на второй коробке не оставляла сомнения в том, что в упаковке находится, – судя по всему, в картонных недрах скромно прятался фаллоимитатор.
Я глупо хихикнула, прикрыв ладошкой рот. Ничего не могу поделать – я всегда ханжески реагирую на подобные вещи.
– Какой кошмар! Но почему они решили осчастливить вас этими… вещами? Кстати, а что в коробке с девушкой?
– Девушка! – ответил Георгий и затем уточнил: – Резиновая. А вот что мне со всем этим барахлом делать, ума не приложу. Как назло, у меня сейчас гостит мама. Я просто не могу притащить все это в квартиру.
Я улыбнулась. Он не хочет тревожить маму – как же это трогательно.
– Саша, я вот что подумал! А может, заберете это все себе?
– Вы спятили?! – вырвалось у меня. Но потом я вспомнила, что все же говорю с начальником, и степенно добавила: – Я вовсе не увлекаюсь такими играми.
– Я знаю, – мягко сказал он, – но тогда мне придется все это выбросить. Если честно, жалко. Наверное, это психология советского человека – ну как же можно вынести на помойку хорошие новые вещи?
– Похоже, для советского человека это неразрешимая психологическая дилемма. Непонятно только, что хуже – выбросить подобную вещь или ею воспользоваться.
– Думаю, можно найти компромисс, – подыграл мне Георгий, – и на помойку не выбросить, и не использовать по назначению. Оставить дома в качестве раритета.
– И однажды мой внучок обнаружит в бабулином сундуке фаллоимитатор, – пробормотала я, – кажется, мы уже приехали.
Волгин остановился у моего подъезда и, закинув руку назад, нашарил пресловутые коробки.
– Вот! – коробки перекочевали ко мне на колени. – Небольшой сюрприз от шефа, я вам настоятельно советую оставить куклу себе. Она симпатичная. А… – он стеснительно закашлялся, – а второй предмет можете подарить менее красивой подружке. Уверен, что вам он ни к чему. У такой красивой девушки не должно быть проблем с сексом.
На том мы и простились.
И как прикажете это понимать?!
ГЛАВА 5
Дома я первым делом распаковала странные дары. Не то чтобы среди моих эротических фантазий когда-либо фигурировала надувная баба или резиновые гениталии. Но сами понимаете – любопытство.
Надувную порномодель звали Нонна – во всяком случае, это имя было написано на яркой коробке. Однако едва взглянув на ее распластанное по кухонному столу лупоглазое личико, я поняла, что заморское вычурное имя совсем не подходит моей новой подружке. Буду ее, пожалуй, Нюшей звать.
Недолго думая, я решила, что негоже резиновой Нюше валяться на столе в позе коврика для душа. Раз уж я приняла ее в дар, придется ее надуть.
Отыскав на спине несчастного создания клапан, я принялась за дело. Надувалась Нюша не очень хорошо, но я отнеслась к этому с пониманием. Все же она была не банальным спасательным кругом или примитивным матрацем, а человекоподобным существом, к тому же довольно сложно устроенным. Короче, через час дело было сделано. И вот что я вам скажу – будь Нюша живой, я бы ее возненавидела. Она была тонконогой ладненькой шатенкой с бюстом нереального размера (впрочем, может быть, я просто перестаралась, его надувая).
Но, поскольку моя новая приятельница была особой неконкурентоспособной по причине своей неодушевленности, я усадила ее на диван и даже одолжила бедолаге собственный банный халат. А то, право, неловко как-то – голая женщина (пусть и игрушечная) в моей комнате.
– Ну что, Нюша, грустишь? – вздохнула я. – Не переживай, судьба у нас такая. Обе рождены быть игрушками мужчин, только вот мне стыдно в этом самой себе признаться.
Ну вот, дошла до точки. Уже разговариваю с надувной куклой для сексуальных утех. Наверное, скоро у меня разовьется мания преследования или еще что похуже.
На столе сиротливо лежала коробка с фаллоимитатором. Я и ее решила распаковать. Только вы не подумайте что – просто раньше я никогда подобную вещь в руках не держала.
Фаллос выглядел отвратительно правдоподобно – весь во вздутых фиолетовых венах, к тому же из силиконовой плоти кое-где торчали синтетические жесткие волосики. И кто только додумался соблюсти все анатомические подробности. Фу!
Был он огромным и каким-то наглым. Я брезгливо разжала руки, и сей предмет с глухим шлепком брякнулся на стол. Видимо, от удара сработал заключенный в нем механизм, и фаллос, глухо и мерно урча, принялся вибрировать и извиваться. Он был похож на гигантскую розовую личинку, и мне даже стало немного не по себе.
– Какая гадость!
Прикасаться к тому, что еще пару минут назад казалось мне невинной женской шалостью, было противно. И я молча смотрела на то, как извивающаяся личинка упорно продвигается к краю стола. Траектория эта меня обнадежила – может быть, он упадет и разобьется? В статичном варианте он смотрелся куда менее мерзко. Уверена, что я без особенных проблем смогу подобрать с пола детали. Но прикоснуться к извивающемуся отростку – бр-р-р! – ну уж нет!!
Господи, неужели кто-то это покупает?!
