для Эжена было очень кстати. Он уже проклинал влажную жару и мечтал попасть в более сухую местность. Ночи были ужасны. Духота не давала возможности заснуть. Постоянно донимали мухи и комары, а в довершение всего клопы-кровососы мучили людей нещадно. - Давайте иногда ночевать на берегу океана, - предложил Эжен, когда его терпение лопалось. - Нищие и всякие бродяги быстро приберут наши вещи, - ответил Фернан. - Тут ничего не придумаешь, разве что выкопать погреб и там спать. Так на первом этаже еще сносно, а вот попробовали бы вы на втором. Там и вовсе заснуть невозможно. Так что лучше набраться терпения и ждать, пока привыкнем. - А можно привыкнуть? - Привыкнуть можно ко всему, Эжен. Особенно если сильно захотеть. - Между прочим, мы здесь уже две недели, а дела наши с места не сдвигаются, - заметил Эжен. - Что делает дядя Гардан? - Он делает все, что может, но здешнее чиновничество слишком жадно и медлительно. Это бич колоний во всем свете, сынок. - Так мы прозеваем все сроки! Кому мы тогда будем нужны? - Эжен чуть ли не бегал от стены до стены. - Не беспокойся, Эжен. Такие черепашьи темпы везде, так что успеть всегда можно. И я уверен, нам еще достанется кусок пожирнее. - Выходит, мы лишь за прибылью и отправляемся в такую даль, дядя Фернан? - Не только, Эжен, но это, пожалуй, самое главное. Лишь твой отец думает несколько иначе. Для него возможность выполнения дружеского долга перед капитаном является движущей силой. Но и он не откажется от лишней сотни золотых. - Я думал, что лишь жажда приключений гонит всех нас в Индию. - Да успокойся, Эжен! И эта жажда тоже. В молодости я точно так же бросился на поиски богатства в эти края. И ничего бы у меня не вышло, если бы я не повстречался с твоим отцом и капитаном Эженом. Они-то и наставили меня на путь истинный. Но и это не принесло мне счастья. Эжен был несколько обескуражен. Его идеалы давали трещину. Правда, он за время переходов уже мог не раз убедиться, что движет эти массы людей, бросавших все на родине и устремлявшихся на поиски приключений и прежде всего богатства. Но лишь единицы смогли получить желаемое. Остальные довольствовались мимолетными, быстро исчезавшими всплесками роскоши. Оргии, кутежи, женщины и карты делали свое безжалостное дело с неотвратимостью смерти. Слишком мало людей могли сохранить и преумножить добытое. - Уразумел? - спросил Фернан юношу, увидев, как помрачнело его лицо, на котором явственно отразилось то, о чем он только что думал. - Мы, искатели приключений, редко оказываемся бережливыми и рачительными хозяевами своих прибытков. Учти это, коли охота вернуться домой с мешком золота. - Это не так интересно, но все же… - Это ты так говоришь, потому что богатство у тебя уже есть. Другие совсем иначе на это смотрят, Эжен. Прошел еще почти месяц, и Гардан собрал совет. - Друзья мои, - обратился он к собравшимся за чаем. - Дела осложняются нехваткой средств у вице-короля. Он постоянно откладывает решение, а мы не можем столько ждать. Второй месяц без дела сидим. - Что же ты, Гардан, предлагаешь? - с беспокойством спросил Пьер. - Нам остается лишь разделиться. Я остаюсь здесь добиваться судов с помощью местных вельмож, а вы отправляетесь к капитану на попутном или зафрахтованном корабле. Этим мы и себе поможем, расторговавшись по пути, и сократим время здешнего сидения. А я приду несколько позже, как позволит ход дальнейших переговоров. Все помолчали, обдумывая услышанное. Потом Фернан заявил: - Откровенно говоря, Гардан, мне нравится твое предложение. Сидеть без дела никак нельзя. Так мы перестанем быть боевой силой. Мы отправляемся. - Хорошо. Тогда мы с Пьером завтра же займемся поисками подходящего судна и закупкой товаров для попутной торговли. Оружие и припасы для нового королевства мы тоже погрузим частично. Хоть так поможем нашему другу. Я пошлю с вами моего Юсуфа, он человек надежный, поможет в любой передряге, а Агдаса оставлю при себе.
Начались дни бешеной деятельности. Сколько громких слов, ругани, угроз и обещаний было высказано при заключении договора о найме судна! Наконец на исходе второй недели судно ждало грузов, команда готова была поднять паруса. С радостным чувством друзья ранним утром отдали команду, и судно, используя береговой бриз, отдало швартовы и вытянулось на рейд, где океанская волна приняла его в свою колеблющуюся люльку. - Вот теперь еще месяц плавания, Эжен, и мы будем у цели путешествия, - блаженно наблюдая море, сказал Фернан. - И работать нам почти не надо, на это команда есть. - А пираты? Они же могут нас захватить. - От этого никто не застрахован. Но и у нас есть чем постоять за себя. Мы везем две сотни мушкетов и много огневого припаса. Кто нам запретит всем этим воспользоваться? Это мы и сделаем в случае необходимости. - Но нас мало, дядя Фернан! Устоим ли мы против озверевших пиратов? - Дело решает не количество, Эжен, а умение, наглость, смелость и маневр. А всем этим мы обладаем, я надеюсь. Твой отец отличный стрелок и прекрасный бомбардир, так что будем надеяться, что отобьемся, сынок. И в подтверждение сказанного Пьер сразу же после обеда начал с командой занятия по стрельбе из мушкетов и пушек. Их было всего четыре, но и это не такое уж малое число. При надлежащем умении именно они могли бы сыграть решающую роль в ходе боя. - Капитан, - обратился Пьер к пожилому моряку с окладистой черной бородой с проседью и космами таких же волос. - Ты знаешь, что плавание здесь весьма опасно. Потому мы приступаем к учениям по защите от пиратов. У тебя команда девятнадцать матросов, да ты с помощником, да нас пятеро, так что сила невелика. Что скажешь? - Скажу так, господин, что можно с этим согласиться. Мои люди будут заниматься стрельбой под твоим руководством и выполнять все твои указания. - Хорошо сказано, капитан! Молодец, борода! - Глаза капитана довольно блестели, большой прямой нос морщился при довольной усмешке. - Сам ты тоже постарайся почаще брать в руки мушкет и саблю. - Постараюсь, господин. И на судне начали интенсивно жечь порох. Грохот пушечных выстрелов почти каждый день оглашал морские просторы, а редкие суда, встречавшиеся им, шарахались подальше, боясь попасть под ядра и пули. Звон шпаг и сабель, учащенное дыхание людей постоянно сопровождали судно, когда не было штормов. А они стали посещать эти места все чаще. Начиналась осень с ее бурями, переменными ветрами и грозами со шквалами. Но путешественники уже обогнули Цейлон, вышли в Бенгальский залив. Впереди Аракан[3], Бирма, дельта Иравади, там и конец пути. Но без приключений все же не обошлось. На траверзе острова Большой Кокосовый, который едва угадывался милях в двадцати, они повстречали корабль, который сигналами приказывал им лечь в дрейф. - Наверняка пираты, - молвил Пьер, внимательно всматриваясь через зрительную трубу в подходивший корабль. - Готовиться к бою? - спросил Фернан. - Немедленно, но без суеты, и не показывайте, что у нас есть пушки. Заряжать картечью и скрытно. Разнести мушкеты вдоль фальшборта. - Пьер еще понаблюдал за судном, обернулся к капитану, стоящему с суровым лицом у румпеля: - Капитан, приготовь людей к драке. Будем биться. И предупреди, чтобы не высовывались раньше времени. Пусть не ловят пули своими дурацкими головами. Эжен, это касается и тебя! - зло бросил он сыну. Полчаса спустя, когда паруса были почти спущены и пират уже подошел на расстояние мушкетного выстрела, норовя сцепиться с призовым судном канатами и крючьями, Пьер оглядел матросов и мушкеты, готовые к делу. Сам он спустился к пушкам и припал к прицелам. В уме он проводил расчеты, учитывая скорость судов, ветер, качку. Пока он это делал, матросы робко поглядывали на белых людей, и было видно, что надежда на туземцев малая, особенно если с пушечными залпами получится не так гладко, как предполагалось. - После моего выстрела, ребята, палите из мушкетов, - негромко проговорил Пьер. - Стреляйте непрерывно, но цельтесь лучше. Пиратов человек сорок, а это многовато для нас. Приготовься! Он запалил затравник, пушка грохнула, выбросив пучок картечи в подходящий корабль. Отчаянный вопль множества людей был ответом на такой неожиданный подарок. Пираты уже спускали паруса, готовые броситься на абордаж. Все они высыпали на фальшборт, цепляясь за ванты и канаты, и представляли собой отличную цель. Она и была поражена. С десяток пиратов рухнули в воду и на палубу, остальные на мгновение растерялись, но мощный огонь мушкетов и пистолетов валил все новых и новых самоуверенных разбойников. Пьер успел прямо в упор сделать еще один выстрел из второй пушки, когда пиратское судно стукнулось бортом о борт. Палуба его была залита кровью и ползающими телами. Полтора десятка пиратов все же кинулись на абордаж, но их встретили пистолетными выстрелами, потом завязалась рукопашная. Расклад сил был уже совершенно иной. Горстка пиратов тут же была искромсана защитниками, и лишь раненые оставались недобитыми. Короткая и неожиданная победа так ошеломила наших путешественников, что вначале никто из них не обратил внимания на раны, которые они получили. Лишь потом, когда стало ясно, что опасности удалось избежать, некоторые матросы стали выть от боли, требуя помощи. Эжен тоже получил легкую рану. Его задел клинок, и плечо парня кровоточило. Он морщился, но терпел, лишь лицо немного побледнело. Да Арман сидел на палубе и тупо глядел на живот, прижимая ладонь к ране. Сквозь пальцы проступали струйки крови. Трое матросов были тоже ранены, один из них серьезно, и Пьер сказал, что ему не выкарабкаться. - Как же тебя так угораздило, Эжен? - спрашивал Пьер, заматывая рану сына чистой тряпицей. - Сейчас кровь перестанет идти, и я приложу мази к ране. Терпи, парень, а я пойду к Арману. У того дела серьезные. Пьер осмотрел
