Итан подергал дверь, она оказалась незапертой. Он просунул сначала голову, огляделся, а затем уже вошел.
Майк и Сюзанна подождали немного.
— И что нам делать? — спросил Майк.
— Я не знаю.
— По-моему, это глупо — стоять здесь просто так. Я должен тебе сказать, у тебя отличные родственники. Давай-ка лучше войдем.
— Я не знаю… — засомневалась Сюзанна.
— Насколько я могу судить об интеллектуальном уровне нашего друга Следопыта, он мог уже забыть, что мы здесь.
Сюзанна рассмеялась. Майк открыл дверь и, пропустив вперед Сюзанну, вошел в помещение.
От удивления он даже присвистнул. Они стояли в огромной комнате с высоким потолком. Из мебели в ней находились только старые темного дерева стулья с высокими прямыми спинками и тростниковая кушетка без единой подушки. Все это выглядело удивительно неудобным. Деревянный пол был натерт до блеска. По стенам были развешаны полки, на них стояли банки с лекарственными травами и глиняные горшки. На одной лежали странной формы щипцы и разные другие непонятные металлические инструменты, деревянные браслеты, украшенные бусинками, изображающими кабалистические знаки. Но то, что поразило их больше всего и приковало полностью их внимание, была большая хищная птица, высоко сидевшая на толстой деревянной перекладине рядом с открытым окном. Она была прикована к ней короткой цепью.
— А ты мне никогда не говорила, что у твоих родственников есть склонность к колдовству, — задумчиво произнес Майк.
Сюзанна нахмурилась:
— Майк…
— Я шучу, дорогая. Это всего лишь акушерский набор. Вероятно, твоя тетя принимает роды у большинства женщин в округе. Может быть, и лечит немного. Похоже, что мы столкнулись с матриархальным укладом жизни, чудом сохранившимся здесь.
— А как насчет… этой птицы?
— Может быть, еще одно проявление странности твоей тети. Это золотой орел. Не такой большой, как его лысый собрат, но тридцать фунтов сплошной ярости, если его рассердить, обеспечены. Не самое лучшее домашнее животное.
Они продолжали ждать в тишине. Из дальнего угла комнаты послышался шорох за шторой и чей-то приглушенный голос, затем кто-то как бы протестующее вскрикнул, шторы раздвинулись, и показалась толстая темноволосая девушка. Она споткнулась и, упав, грузно села на пол.
— Ты, ты… — забормотала она гневно, обращаясь к тому, кто стоял за шторой. Она поднялась и отряхнула юбку. Повернувшись, она увидела Майка и Сюзанну. Ее блузка была расстегнута. Она смущенно посмотрела на них и покраснела. Ее рука потянулась к блузке.
— Я… я… — она не могла найти слов, и ее губы задрожали. Казалось, она вот-вот расплачется.
Из-за шторы появился Итан. Он стоял, молча наслаждаясь всеобщим смущением.
— Мы пришли повидать тетю Агату, — мягко обратилась Сюзанна к девушке.
Неловкое молчание было прервано. Девушка облегченно вздохнула.
— Да, я только что спрашивал у Эммы, где она, — нахально сказал Итан. Он взглянул на расстегнутую блузку Эммы, потом его взгляд скользнул по пышной груди Сюзанны.
— Почему бы тебе не пойти и не привести ее сюда? — продолжал он. — Скажи, что они уже пришли.
Эмме наконец удалось застегнуть все пуговицы. И теперь она никак не могла отвести взгляда от Сюзанны. Что-то буквально загипнотизировало ее. Она в упор рассматривала молодую женщину.
— Иди, — приказал Итан. — На что ты так пялишься?
Эмма побежала вверх по лестнице и вскоре исчезла. Сюзанна с жалостью посмотрела на свои порванные чулки.
— Присядь, дорогая, — пододвинул ей стул Майк. Сюзанна села.
— Я бы на вашем месте не садился, — выступил вперед Итан, — пока сама леди не предложит вам.
Сюзанна продолжала сидеть. Майк поставил стул рядом с ней и тоже сел.
— А если вы не будете с ней любезны, тетушка может на вас и порчу наслать.
Он указал на полки:
— У нее есть лекарства почти от всех болезней. Но если она захочет, вы можете, например, и ослепнуть на неделю. — Он замолчал и задумался. — Я-то, конечно, в это не верю…
Но его голос звучал не так уверенно, как раньше. Майк скрыл улыбку:
— Может, нам лучше не играть с огнем, дорогая, и встать?
Итая не оценил юмора. Он промолчал. Вернулась Эмма:
— Она идет.
Девушка оперлась о стену. На ее лице появилось непонятное раздражение, когда она вновь принялась разглядывать Сюзанну. Несмотря на вполне естественную чисто женскую ревность и зависть, Эмма не могла не признать, что Сюзанна была самой красивой женщиной, которую она когда-либо видела.
Сюзанна не понимала, почему девушка так уставилась на нее. Ей казалось, что Эмма с презрением смотрит на ее порванную и грязную одежду. Она беспокойно заерзала на стуле под взглядами Итана и Эммы. Они оба приводили ее в замешательство. Она одернула платье и скрестила ноги так, чтобы не были видны дырки на чулках.
Неожиданно Эмма сказала:
— Держу пари, они стоят доллар за пару. Я имею в виду чулки.
Сюзанна сразу же поняла, почему девушка смотрела на нее так.
— Два. Они от Диора.
— Да? По доллару на каждой ноге?
— Ну как, сильна она в цифрах? — с издевкой спросил Итан.
Неожиданно он умолк. Майк и Сюзанна перехватили его взгляд. На лестнице стояла тетя Агата.
Глава восьмая
Тетя Агата, широко ступая, приблизилась к Сюзанне и взяла ее лицо в свои обветренные, загрубевшие руки со вздутыми венами.
— Сюзанна Уэйтли, — прошептала она. — Даже не верится. Я столько молилась, и наконец мои молитвы услышаны. Ты выросла и стала красавицей, дитя мое… Красавицей, как и твоя мать. Упокой Господь ее душу.
Сюзанна взяла руки старой женщины в свои и сжала их.
— Тетя Агата…
Обе молчали, внимательно изучая друг друга, как будто им было трудно поверить в то, что они видели.
Тетя Агата была одета во все черное. Единственное украшение (если так можно было это назвать), которое она себе позволила, была тонкая полоска кружев на воротнике. Седые волосы, тщательно зачесанные назад, были собраны на затылке в аккуратный пучок. Глаза тети Агаты с крошечными черными зрачками были скорее цвета темной воды в пасмурный день, чем какого-либо другого. У нее был высокий лоб, длинный нос и маленький рот с потрескавшимися губами. Ветер и солнце не пощадили ее: лицо было испещрено сетью мелких сосудов.
— Ты помнишь меня, девочка? Скажи честно, помнишь?
— Да. Я действительно помню все. Когда я уезжала, вы стояли на пристани и махали мне вслед. Вы плакали, тетя. Но говорили, что это соленая вода попала вам в глаза.
